Лунная походка - [12]

Смычок коснулся струн, и полилась мелодия.

Первым упал со стула сидевший в первом ряду, тот, к кому я обращался. Затем один за другим стали заваливаться и громыхать слушатели с соседних стульев. Когда очередь дошла до последней слушательницы со слуховым аппаратом на коленях, из него раздался пронзительный свист, и прежде чем упасть, женщина успела хлопнуть в ладоши.

Ордер

Я тебе ничего пока уже давненько, да и сугробы к тому же в даль дальнюю то ли манят, то ли оставляют обзаводиться скарбом там всяким, домовиной, к примеру. Решительней внедряйте мечты пустопорожние!

Из сосняка два спортивного вида юноши в штатском на лыжах.

– Чего изволите? А сами дубинки резиновые туда-сюда, туда-сюда.

– Отца али сына? – задает провокационный вопрос один с лыжами за плечами в чехол зачехленными. А второй снежок лепит и так как-то прищуривается.

– Сына, – говорю. – А промежду прочим я ведь заметил, как вы в снежок гайку упаковали.

– А, ну как же, «Даму с камелиями» читал-с.

– А я вот не удосужился, и вообще в последнее время какая-то пертурбация.

– Может возраст такой, – говорит с лыжами в чехле, а сам столик раздвижной растележивает, второй помогает и галстук выпавший поправляет. Шляпы им даже к лицу. А то шел как-то мимо монтажного колледжа автор этих строк в шляпе, дай, думаю, пройдусь, а тут перемена, как назло, и они, все эти симулякры, как дэнди лондонские одеты, и я выплываю в облезлой куртке со сбитого еще немца, надо полагать, и в темных очках под Майкла Джексона.

– Привет-привет.

– Пока-пока.

Они на ступенях под колоннами в колготках в обтяжку, с сигаретками, и от хохота дружного в мою сторону аж стены содрогнулись.

– Ну и что, что же тут такого? – говорит парень в сером плаще, сидящий на раздвижном, как у меня, стульчике. Курит сигареты «Мальборо».

– Конечно, это к делу не относится, – говорю, а сам стараюсь не замечать включенный диктофончик на столе.

– Тогда что, что относится!? – кричит со снежком, как видно, передумал мне его подвесить.

Со стороны забавно получается – сидим мы, значит, на балконе, внизу город шубы заворачивает, а тут дебаты какие-то. Может, эти субчики под занавес мою персону вниз головой, дорожное, мол, происшествие, пдд не соблюл, поскользнулся, хрясть! Сидящих в «Мерсе» подбросило, и поминай, как звали.

Да я-то что, ничего, никаких претензий, ну, ты таскал текст, сложенный ввосьмеро в заднем кармане брюк, целых полгода. Там было так «Даже если не ответишь, все равно буду морально удовлетворен». Не ответила. Да и как ей мне ответить, куда, во-первых, на что? Я ведь так и не отослал.

Спрашиваю – почем у вас конфеты в Греции?

– Столько-то, – говорит.

– А во Франции?

– Столько же.

– Да, дороговато.

– В Швеции?

– Цена одинаковая.

– Япония?

– Да.

– Англия?

Тут я вижу, не нравится ей чехарда эта.

– Берете – не берете?

– Я подумаю.

Вышел, обошел вокруг девятиэтажки.

– Ладно, – говорю, – что ж поделаешь, хотел чаю купить. Давайте.

– Сдачи, – говорит, – нету.

И губу так жеманно поджала, как Мона Лиза.

– Вообще-то мы за тобой, – говорит юноша в коричневом, от Леграна, галстуке и показывает мне бумагу.

– Что это?

– Ордер.

– Погодите, я очки… где-то тут у меня в каком-то из карманов, с годами, сами понимаете, здоровье почему-то не улучшается. Итак ордер, откуда?

– Оттуда, – и юноша показал на перистые облака, медленно и бесшумно проходящие над нашей загородной виллой.

– А вы знаете, сегодня день памяти Нино Рота.

– Да, да, прекрасный был музыкант.

– Композитор, ну помните – «Крестный отец», сцена смерти в белой сирени.

– Извините, не смотрел.

– Амаркорд?

– О, да!

– Оказывается, сегодня же и юбилей Давида Тухманова!

– Правда?

– Я шел печаль свою сопровождая…

– А мне больше «Гу-у-ут На-айт…»

– А мне больше «Жил был я» в исполнении Градского – «Кажется, что жил, где же прежний я с золотим песком?…»

– Да вы наливайте, не стесняйтесь.

– А пропади все пропадом.

– А вы можете вот сейчас показать мне одну особу?

– Какую? Впрочем, нет проблем.

Он поставил на стол плоский серый чемоданчик, открыл его, и я уставился в мерцающий экран.

– Привет!

– Привет! Это что, ты что ли?

– Ну да.

– Херомантия какая-то, как ты в телевизор-то попал?

– Не в этом дело, понимаешь, за мной тут пришли.

– Давно пора.

– Кроме шуток, вот ордер.

Я протянул бумажку, и она оказалась у нее в руке.

– Но тут даты нет.

– Это легко поправимо, – сказал молодой человек, бросая шипучую таблетку в свой вишневый бокал.

– Значит, дело серьезное?

– Серьезней, чем ты думаешь. Да, кстати, извини, что не писал.

– Так ведь я понимаю, некуда, денег нет, сибирская язва, 11 сентября.

– Ну нет, я тут ни при чем… Извини, мне идти надо. И вот еще, это, как его, прости, что ли, виноват, виноват я перед тобой.

– Побудь еще.

Юноши переглянулись, один из них посмотрел на свои ручные часы.

– Сколько вас устроит?

– Тебя девять минут устроят?

На ее лицо налетело облачко задумчивости. И я понял, она выключилась. Я сам в последнее время выключаюсь с заходом солнца и ничего с этим не… хотя, есть книжка «Как избавиться от стрессов». Так ведь ее листать надо. И теперь понимаешь, как уходят из жизни совсем молодые, может быть чистые-чистые. Она снова осмысленно посмотрела, в глазах ее стояли настоящие слезы.