Лунная магия. Книга 1 - [6]

— Дамы и господа! — прозвучал низкий, напевный, вызывающий желание слушать голос. — Окажите внимание нашему маленькому народу, который рад повеселить вас, — она отошла и снова взмахнула жезлом.

Драпировки раздвинулись, чтобы пропустить шесть маленьких пушистых созданий.

Они шли на задних лапках, прижимая к круглым брюшкам маленькие рубиново-красные барабаны. Их передние лапки очень походили на человеческие руки, с той лишь разницей, что пальцы животных были длиннее и тоньше. На круглых головках с высоко поставленными бесшерстными блестящими острыми ушками поблескивали глаза, которые, как и у их хозяйки, были очень велики по сравнению с круглой широконосой мордочкой. Позади крючком загибался пышный шелковистый хвост. Они гуськом прошли в противоположный конец сцены и уселись там, поставив перед собой барабаны и положив на них передние лапы. Видимо, она подала какой-то сигнал, потому что они стали бить в барабаны, но не как попало, а в определённом ритме.

Снова раздвинулся занавес, и появились новые артисты. Эти были крупнее барабанщиков и, видимо, менее ловки в движениях. Обладая слишком массивными телами для своих размеров, грубой шерстью, приличным ростом, длинными ушами и узким вытянутым туловищем, они выглядели гротескно и по-настоящему чуждо. Они шли в такт барабанам, ритмично покачивая головами и шевеля кончиками морд. Однако они служили всего лишь верховыми животными для ещё одной группы зверюшек. У всадников были маленькие кремовые головки с большими, более тёмного цвета кругами вокруг глаз, что придавало их мордочкам довольно удивлённое выражение. Похоже, что они, как и барабанщики, пользовались своими передними лапками не хуже, чем мы руками.

Тапироподобные «лошади» и их всадники церемониальным маршем прошли по авансцене. Вот тут-то я и стал свидетелем явной магии. Я повидал немало шоу с животными в разных мирах, но ничего подобного не встречал. Тут не было ни щёлканья бича, ни словесных приказов. Они выступали не как обученные трюкачи, а скорее как будто привносили что-то своё, неожиданное для тех, кто не относился к их породе. Стояла полная тишина, нарушаемая одними лишь рваными ритмами, отбиваемыми мохнатыми музыкантами, и сложными звуками, которые время от времени издавали артисты. Всадники и «лошади» были первыми, но только после ухода артистов я сообразил, что мы видели по крайней мере десять разных пород.

Хозяйка ещё раз вышла на середину эстрады и отсалютовала своим жезлом.

— Мой народ устал. Если он понравился вам, дамы и господа, он этим вознаграждён. Завтра они выступят снова.

— Я никогда не… — я взглянул было на Гриса, но тут кто-то дотронулся до моего плеча. Я обернулся и увидел юношу, который впускал нас сюда.

— Достопочтенные Люди, — сказал он на Бэйсике, а не на ырджарском наречии, — не желаете ли вы взглянуть на маленьких артистов поближе?

Я не мог понять, с какой стати нам было сделано это предложение, но жаждал его принять. Однако укоренившаяся в нас осторожность предъявила свои права, и я заколебался, поглядывая на Гриса. Поскольку он, как видно, что-то знал об этих Тэсса (кем или чем бы они ни были), я предоставил решение ему. Но у него, похоже, сомнений не было. Мы встали и последовали за нашим гидом через сцену за занавес. Там странно пахло животными, но очень чистыми и ухоженными, травяными подстилками и чуждой для нашего носа пищей. Пространство, открывшееся перед нами, было раза в три больше театра. Его разгораживал широкий деревянный экран. Рядом с ним стояли фургоны вроде тех, в которых перевозят продукты, это была линия для крупных ездовых животных — казов. Рядами, почти как город с узкими улицами, тянулись клетки. В конце ближайшей «улицы» стояла женщина. Я не мог определить её возраст, но издалека она казалась девочкой. При ближайшем рассмотрении хитроумная причёска, украшение на лбу и самоуверенность выдавали паутину лет. Она всё ещё вертела в руках серебряную палочку, словно якорь спасения. Не знаю, почему мне пришла мысль: в её манерах и выражении лица не было ничего, указывающего на неприятности.

— Добро пожаловать, Достопочтенные Люди! Меня зовут Майлин, — произнесла она на Бэйсике.

— Крип Борланд.

— Грис Шервин.

— Вы с «Лидиса», — это был не вопрос, но утверждение. Мы кивнули. — Малик, — обратилась она к юноше, — может быть, Достопочтимые Люди выпьют с нами?

Он не ответил, но быстро прошёл куда-то по «улице» из клеток с решётчатой стенкой с правой стороны для охраны животных. Майлин продолжала изучать нас, а затем указала жезлом на Гриса.

— Вы что-то слышали о нас, — и она повернула жезл ко мне, — а вы — нет. Грис Шервин, что вы о нас знаете? Только ни о чём не умалчивайте, ни о плохом, ни о хорошем — если что-то хорошее действительно было.

Грис был загорелым, как и все мы, живущие в космосе. Рядом с этими людьми он казался почти чёрным. Но даже через эту черноту было видно, как он вспыхнул, и я понял его самочувствие.

— Тэсса — Лунные Певицы, — сказал он.

— Неточно, — она улыбнулась. — Только некоторые из нас воспевают власть Луны для пользования ею.

— Но вы как раз из них.

— Это правда, — она ответила без улыбки, — раз уж вы, Торговцы, об этом знаете.