Лунная афера - [20]

Ну а на следующий день экипаж занялся реанимацией электросистем «Марса». Начинать надо было именно с них, дабы наладить жизнеобеспечение корабля, довести до приемлемой внутреннюю температуру и приступить к дальнейшему ремонту в человеческих условиях.

* * *

— …Да, но подобное рвение или, точнее сказать – качественный подход к подготовке, не могут не сказаться в дальнейшем на общем результате работы в космосе и на выполнении поставленной задачи!.. — с жаром говорил начальник Центра подготовки.

За длинным столом конференц-зала в офисе на Щепкина 42 сидели члены Комиссии: полный состав руководства Роскосмоса, представители Центра подготовки, ЦУПа и Министерства обороны. Был приглашен на совещание и Роман Аркадьевич Велесов. Вместе с помощником он устроился за противоположным концом стола и слушал выступления членов Комиссии. Слушал он молча, так как согласно подписанному контракту выбором и подготовкой экипажа занимался исключительно Роскосмос.

Перед членами Комиссии лежали распечатки врачебных заключений, итогов тестирования и экзаменов всех четверых кандидатов.

— …Честно признаюсь, в начале программы подготовки отношение к экипажу полковника Басаргина преподавательского, инструкторского и медицинского персонала было снисходительно-прохладным, — продолжал начальник Центра. — Думаю и так понятно, что наряду с руководством Роскосмоса, мы отдавали предпочтение экипажу полковника Шатунова. Однако ближе к завершению программы с нашей точки зрения шансы на участие в лунной миссии у экипажей сравнялись…

Пока поочередно выступали члены Комиссии, Воробьев сидел, уставившись в листок раскрытого блокнота и что-то чертил простым карандашом. Справа от него как всегда устроился Анатолий Андреевич Образцов, по левую руку – Сергей Ильич Филин.

Когда начальник Центра подготовки закончил выступление, Воробьев поднял на него взгляд.

— Считаете, не имеющий опыта полетов командир справится с таким сложным и нестандартным полетом? — спросил он.

— Игорь Александрович, задание для обоих экипажей одинаково сложно и нестандартно, ибо никто из наших соотечественников так далеко от Земли не улетал. Что касается Басаргина, то я достаточно пообщался с ним на тренировках и спокоен за его навыки и способность быстро принимать правильные решения.

— Что ж, — слишком сильно надавил Воробьев карандашом на бумагу, отчего тонкий грифель сломался. — Тогда приступим к процедуре голосования. Кто за то, чтобы в лунной миссии принял участие экипаж полковника Шатунова – прошу поднять руки.

Примерно половина из присутствующих проголосовала за уже летавший в космос экипаж.

— Девять, — посчитав голоса, сказал глава Роскосмоса. — Кто за экипаж Басаргина?

«За» проголосовали тоже девять, включая Образцова и Филина. Все в ожидании смотрели на Воробьева – теперь только от его голоса зависело, кто отправится к Луне.

Но Воробьев медлил. Постукивая сломанным карандашом по раскрытому блокноту, он в сотый раз прокручивал в голове все «за» и «против»…

Неожиданно слева к нему придвинулся Филин. Заглянув в раскрытый блокнот, он увидел неплохо выполненный рисунок космического корабля с надписью на борту «Мир-экспресс». Кашлянув в кулак, ветеран прошептал:

— Игорь, вспомни свою молодость. Ты ведь тоже, не имея опыта полетов, на целых полгода отправился на станцию «Мир»…

Старик Филин был прав. Умел ветеран убеждать, умел.

Припомнив свой первый полет, Воробьев невольно улыбнулся. Дебют тогда действительно вышел славным. Жизнь в стране стремительно катилась под откос, а он в составе экипажа торчал на орбите: ставил рекорды по продолжительности полета, принимал участие в уникальных экспериментах, встречал и провожал другие экипажи… Да, тот полет, как и вся работа на станции «Мир» стали в его жизни самыми эпохальными, значимыми событиями. Несомненно, это тоже сыграло некую роль в переименовании корабля «Марс-экспресс», когда Басаргин предложил свой вариант названия.

Стерев с лица улыбку, глава Роскосмоса медленно поднял руку.

— А-а… вы за кого, Игорь Александрович? — робко поинтересовался кто-то из присутствующих.

— За Басаргина. За экипаж полковника Басаргина.

* * *

За двое суток до старта полностью подготовленного к миссии экипажа, с геостационарной орбиты вернулись космонавты, занимавшиеся ремонтом бывшего «Марса». Бывшего, так как с легкой руки Олега Басаргина он стал называться «Мир-экспресс».

Космонавты-ремонтники неплохо потрудились на орбите. В общей сложности они приняли два грузовых корабля с полезной нагрузкой около двух с половиной тонн. Оба раза они занимались перестыковками, затем перемещали грузы и снова перестыковывали свой «Союз». После занимались ремонтом, реанимацией или заменой оборудования…

За несколько часов до окончания работ и возвращения на Землю в топливной системе «Мира» произошло короткое замыкание и едва не случился пожар. Трагедию предотвратила сработавшая защита и реакция командира, успевшего полностью обесточить систему. Для ее восстановления пришлось задержаться на орбите на сутки.

Слава Богу, все обошлось: неполадку устранили, произвели кратковременную консервацию «Мира», отстыковались и благополучно вернулись домой.