Луна жестко стелет - [78]

– Нет. Их кораблями мы не воспользуемся.

– Ах, вот как? Наш строить задумали? Вы соображаете, сколько это продлится? Если вообще выйдет толк, в чем я сомневаюсь.

– Мануэль, Майк говорит, что так надо. И у него всё разработано.

Насчет того, что Майк говорит, я был в курсе. Мы эту проблему заново обсуждали вскоре после того, как дознались насчет удачи светлых головушек в научном городке. Он расценил наш шанс как один против пятидесяти трех при условии, что проф обязательно двинет на Эрзлю. Но я не из тех, кто прет на рожон очертя голову. Я весь день вкалывал, чтобы этот один из пятидесяти трех не прогадить.

– Майк обеспечит корабль, – продолжил проф. – Он разработал конструкцию, она сейчас в изготовлении.

– Он? С каких это пор он еще и конструктор?

– А разве не конструктор? – спросил проф. Я хотел ответить, пасть раскрыл, но заткнулся. Диплома у Майка, разумеется, нет. Но по конструированию он специалист покруче любого из имеющихся у нас и на Эрзле. Так же, как специалист по драматургии Шекспира, по загадкам, по истории и по и тэ дэ. Говорю:

– Проф, не темните.

– Мануэль, мы отправимся на Эрзлю в качестве груза зерна.

– Как?! И кто «мы»?

– Ты и я. Остальные добровольцы – для декорации.

– Проф, – говорю, – отказываюсь понимать. Я вкалывал, как не знаю кто, когда всё это дело больше походило на дурость. Я грузила таскал, и нынче они на мне, с расчетом, что, может, придется отправиться в этот застенок гравитационный. Но договаривались, что на корабле и что кибер-пилот, по крайней мере, посадит меня там нормально. А в метеориты, извините, не пойду.

– Очхорошо, Мануэль, – ответил проф. – Добрая воля – закон. Ты не полетишь – другие полетят.

– Кто?

– Камрад Вайоминг. Насколько мне известно, кроме нас с тобой и ее никто не тренировался на этот счет. Не считая здешних землян, конечно.

Вот так и забрили меня. Но прежде я с Майком поговорил. Он терпеливо разъяснил:

– Ман, мой первый друг, для тревоги нет оснований. Вы следуете по расписанию в грузовике КМ 176-2076 и без осложнений прибудете в Бомбей. Но чтобы ты не волновался, я специально выбрал эту баржу потому, что когда ей настанет момент схода с промежуточной орбиты на посадку, Индия будет у меня в поле зрения и я буду в состоянии взять управление вашей посадкой на себя, если мне не понравится, как с вами обходится тамошний центр управления. Поверь, Ман, я всё продумал. Вплоть до возможности вернуть вас обратно, если возникнут опасения насчет безопасности.

– Мог бы предупредить заранее.

– Не было нужды тебя беспокоить. Профессор в курсе, мы работали в контакте. А ты просто позаботься там о нем и о доставке обратно. Полномочия перейдут к тебе лишь в случае его смерти, в этом вопросе я дать тебе гарантий не могу.

Я вздохнул.

– Окей. Но, Майк, ты уверен, что сможешь обеспечить мягкую посадку баржи с такого расстояния? Ведь тут уже надо учитывать запаздывание радиосигналов.

– Ман, ты что думаешь, я в баллистике не разбираюсь? На промежуточной орбите от запроса до ответа и получения команды пройдет меньше четырех секунд, а ты мог сам убедиться, что я микросекунд зря не теряю. За это время вы на промежуточной орбите пролетите максимум тридцать два кэмэ, а при торможении еще меньше, вплоть до нулевого пути в момент посадки. Мое время реакции много меньше, чем у любого пилота при ручной посадке, потому что я не обдумываю ситуёвину, а действую сходу. Так что четыре секунды – это максимальное запаздывание в системе управления. А реальное будет много меньше, потому что, имея опыт, я могу прогнозировать ситуёвину и работать в режиме опережающего регулирования. То есть как бы окажусь на четыре секунды впереди вас на вашей траектории и сработаю своевременно.

– Но на этой консервной банке даже высотомера нет!

– На этой – есть. Ман, поверь мне, я буквально всё предусмотрел. Причем высотомер поставил исключительно ради твоего спокойствия, а вообще-то он излишество. Центр управления в Пуне ни разу не спортачил за последние пять тысяч приемов груза. Так что там с компьютерами просто блеск.

– Окей. Да, Майк, а с какой силой плюхаются эти лядские баржи? Сколько "g"?

– Не так уж много, Ман. При запуске – десять, затем программируется плавное снижение до четырех, и перед самой посадкой толчком что-то между пятью и шестью. Сам-то бултых пустяковый, ну, примерно, как с высоты в пятьдесят метров. Сперва плавное нарастание примерно до трех «g». А при достижении поверхности – легкий сброс. И дальше плавание в режиме одного «g». Ман, кожухи этих барж облегчены в максимальной степени экономичности ради. И поэтому мы ведем их нежненько, чтобы не разъехались по швам.

– Очень мило. Майк, а ты лично выдержал бы пять или шесть «g»? Не разъехался бы по швам?

– Насколько догадываюсь, когда меня везли сюда, я выдержал как раз примерно столько. В моем настоящем положении шесть «g» обрубили бы многие из моих существенных приставок. Но тревожат меня много большие, хотя и кратковременные ускорения, которые, вероятно, придется испытать от ударных волн, когда Терра примется нас бомбить. Тут у меня нет данных для прогнозирования, но предвижу, что могу прекратить исполнение внешних функций, Ман. В любой из тактических ситуёвин это надо учитывать в первую очередь.