Луна - Солнце мертвых - [15]

И тогда, отчаявшимся в милости Господа и видящим страданья невинных людей, безумие овладело мною, и в ночь полной Луны, когда ее белый диск воцарился над миром, я вышел один на крепостные ворота и, сотворив неправедное знаменье, призвал на помощь Врага Его, коль сам Он не может или не хочет защитить бедных чад Своих от бешеных собак Сулеймана.

И было так…

И почернело без того черное небо, и пропали на нем сразу все звезды. Только одна лишь Луна продолжала светить над моей головой, но и на нее вдруг надвинулись серые тучи. Ветер завыл, хотя до того кругом было тихо, и закачались, застонали в лесу вековые деревья.

…ужасом, стоял я под черным небом, и с дрожью и трепетом я понял, что вера моя в Него стала меньше и слабее веры во Врага Его…

Тем временем в лагере турок заржали испуганно кони, и забегали у костров янычары, объятые непонятной тревогой, и завыли приставшие к отряду неверных бродячие лютые псы…

А я все стоял и все звал Врага Его, и тогда небо вдруг раскололось, и посыпалися на землю кометы и звезды, а люди по обе стороны стены замерли как пораженные громом.

…самое страшное… Заскрипели, зашелестели могучие старые дубы и вязы — и вышли из лесу. И были у них вместо рук и ног сучья и корневища, и приближались они медленно, но грозно к туркам, а те стояли бессильные как старцы, взирая с ужасом на воинство лесное, и не могли даже сдвинуться с места.

А потом с крон зеленых исполинов слетели тучи воронов. И стали огромные черные птицы летать над неверными и клевать им глаза, и падали те наземь с разодранными глазницами, и текла ручьями кровь по их головам.

И видел я, как один янычар, стряхнувши с себя наважденье и страх, выхватил саблю и ударил великана лесного. Покачнулся, застонал тот, но другие деревья подхватили его, поддержали, а потом сучьями, как руками, сорвали с несчастного турка одежду и, вырвав все внутренности, обвили и обмотали дымящимися кишками истекающую зеленою кровью глубокую рану собрата…

И завыл, заверещал тогда весь лес… И полезли из чащи люди — не люди, звери — не звери. Шли, летели, ползли и шипели твари гадкие, страшные, смрадные, многорукие и многоногие, хвостатые и трехглавые. Одни изрыгали пламя и дым, другие когтями медными разрывали на куски обезумевших от дикого ужаса турок, а третьи отгрызали им головы и подбрасывали высоко в раскаленное жаркое небо…

Объятый страхом и потрясенный, стоял я на стене замка и смотрел на творящееся внизу. И таким был мой страх, что стал снова молить я, молить теперь Господа вмешаться и остановить дьявольский шабаш, который разворачивался на глазах моих.

Но было поздно… С неба раздался вдруг громоподобный раскатистый смех, сверкнула молния, и костры запылали еще жарче, точно кто-то невидимый подбросил в них дров…

И выскочили из чащи большие бурые волки, и вышли черные медведи с зубами человечьими и стали рвать и ломать воинов Ибрагим-бея. Сам он повержен был чудищем трехглазым, ужасноликим, и вырвало чудище из груди его сердце и тут же, жадно урча, проглотило. И лились по земле реки крови, и лежали повсюду бездыханные, изувеченные тела турок, а звери, и гады, и нечисть лесная их пожирала.

И когда не осталось в живых никого из неверных, обратили на меня горящие огнем взоры все собравшиеся у стены упыри, волки и ведьмы и стали кричать:

— Он! Это он нас позвал, господине! Он — твой!..

И раздался тогда страшный гром, и черная туча в мгновение ока накрыла всю землю, а когда она рассеялась, возле стен уже не было никого, кроме обглоданных мертвецов. Деревья ушли, и все чудища ушли, и только рыскали вокруг замка черные медведи и бурые волки…"

Далее, видимо, шел изрядный пропуск, а заканчивался документ так:

"… жду, он уже близко, а значит, и близок конец мой. Ради женщин, стариков и детей вступил я в союз со Злом, отринув Господа Нашего, и расплата теперь близка. Я спас людей, но кто спасет меня?..

Написано собственноручно капелланом замка отцом Иоахимом в месяце октябре лета одна тысяча пятьсот двадцать седьмого от Рождества Христова. Амен".

В примечании же было сказано, что отец Иоахим в декабре того же года был до смерти загрызен сторожевыми псами владельца замка. И всё.

Я отложил книгу и какое-то время сидел неподвижно. Я был заинтригован, озадачен и растерян. Нет, ну действительно, как отнестись к прочитанному? С одной стороны, передо мной была жуткая и красивая старинная легенда, но с другой… С другой, сидя четыре столетия спустя в том же самом замке и глядя в окно на то самое поле, где, если верить документу, и произошли все описанные в нем кошмары, я почувствовал себя крайне неуютно.

В коридоре послышались мягкие, торопливые шаги, и в комнату вошел управляющий.

— Ну что, прочли?

Я кивнул:

— Прочел.

Карл стрельнул в меня молниеносным взглядом, но тут же опустил глаза.

— И как вам, понравилось?

Я пожал плечами:

— Любопытная сказка.

Управляющий усмехнулся:

— Сказка?..

— А что же еще? — простодушно спросил я. — Ведь нe станете же вы утверждать, что все описанное здесь случилось на самом деле?

Он неопределенно покачал головой.

— Не берусь утверждать насчет всего, но что-то, согласитесь, тут все-таки было.