Луна над Теннесси - [4]

В то время как повозка быстро катила вдоль размытой грунтовой дороги, Кэтлен с интересом осматривала окрестности. За кронами сосен и вязов неожиданно блеснула водная гладь реки. Втянув в себя запах чернозема речной поймы и аромат соснового леса, Кэтлен захотела, чтобы ее новый дом оказался где-нибудь поблизости. На душе у нее вдруг стало так спокойно: справа простирался хвойно-лиственный лес, слева журчала речка. У Кэтлен появилась надежда, что чудесная природа этого горного края, возможно, исцелит ее.

— Я вижу впереди человека, — через какое-то время сообщил Питер. — Хотите, чтобы я подъехал поближе и спросил, не знает ли он, где ферма вашего деда?

— Конечно же хочет, дурень, — разозлилась Хэтти. — Как же мы доберемся, не расспрашивая прохожих?!

— Спокойно, женщина, — добродушно усмехнулся Питер. — Я всего лишь уточнил.

Кэтлен хотелось верить, что этот случайный прохожий подскажет им верное направление; все трое уже очень устали.

Когда повозка настигла, наконец, человека, тот сошел с дороги, уступая путь. Придержав лошадей, Питер остановился, а Кэтлен улыбнулась незнакомцу. Им оказался старик, не менее древний, чем сами горы, со сморщенным, как высохшее зимнее яблоко, лицом. На нем были домотканые шаровары, державшиеся на одной-единственной подтяжке, перекинутой через костлявое плечо. Не исключено, что в своей коричневой бесформенной шляпе он таскал картошку.

Старик улыбнулся в ответ беззубым ртом, с восхищением уставившись карими глазами на Кэтлен.

— Добрый день. Потеряли дорогу? Судя по всему, вы не из наших краев. Я всех знаю на перевале.

— Так оно и есть, — приветливо кивнула Кэтлен. — Мы ищем дом Руфа Баррета.

— Уж не внучка ли вы старого Руфа? — прищурился старик.

— Да, я его внучка, — ответила Кэтлен, протягивая руку. Старик тепло сжал ее в своей шершавой мозолистой ладони. — Меня зовут Кэтлен.

— Так звали и вашу бабушку; чудесная была женщина. Мы похоронили Руфа рядом с ней несколько недель назад.

— Да, я получила письмо, в котором некая Мейбелл Скотт известила меня о смерти дедушки. Жаль, но я никогда не видела его.

— Ваш дед тоже очень переживал, что ему не довелось познакомиться с вами. Вы намерены жить здесь или хотите продать дом? — поинтересовался старик.

— Нет, мы остаемся. Я уже успела полюбить этот восхитительный край.

Новый сосед Кэтлен одобрительно кивнул и, наконец, представился:

— Меня зовут Лич Джоунз. Я живу неподалеку, вон там, у реки, — он указал пальцем через правое плечо. — Кстати, сегодня моя очередь присматривать за домом Руфа. Его ферма, то есть я должен теперь сказать «ваша ферма», — двумя милями дальше, вверх по дороге.

— Тогда забирайтесь к нам, — предложила Кэтлен, освобождая место в повозке. — Отправимся туда вместе.

Когда Лич устроился рядом, она представила ему своих спутников:

— Знакомьтесь, это Питер Смит и его жена Хэтти. Они мои давние друзья и будут жить со мной.

— Очень рад, — кивнул Лич, не подавая, однако, Питеру руки.

— А кто мои соседи? — поинтересовалась Кэтлен, как только повозка снова тронулась в путь.

Лич с готовностью принялся описывать многочисленных соседей Кэтлен. Она внимательно слушала его рассказ, не упуская, впрочем, возможности полюбоваться красотой окрестных мест.

Через четверть часа Лич завершил, наконец, свое повествование и воскликнул:

— А вот и ваш дом! Вон там, у поворота, где дорога поднимается вверх.

Кэтлен вскочила на ноги, ухватившись за спинку сиденья, не в силах оторвать глаз от живописного домика со всевозможными пристройками и надворными сооружениями. Она подумала о том, что сможет жить здесь в мире и покое, никогда не вспоминая отчима и его жестокие побои. Совсем рядом протекала река, позади дома высились белоснежные вершины Камберлендских гор. Часть земли занимали деревья: дуб, вяз, ореховое дерево, остальная же была готова к пахоте, оставалось только дождаться, когда подсохнет почва.

— На протяжении двух миль границы угодий проходят по берегу реки, — продолжил объяснения Лич. — Кстати, за домом находится незамерзающий круглый год родник.

— А там, за коровником, не фруктовый ли сад? — прищурилась Кэтлен, прикрываясь ладонью от солнца. — Смотрите, как все пестрит нежной зеленью.

— Конечно, это сад, причем самый лучший во всей округе. Приехав сюда, ваш дед привез много саженцев вишни, яблони, груши, а для вашей бабушки — даже куст желтых роз и посадил его возле дома, у входа на кухню. Обычно розы расцветают в конце июня, источая дивный аромат.

— Замечательно! Давайте подъедем поближе. Я хочу осмотреть двор еще до захода солнца, — предложила Кэтлен, заметив, что Хэтти нетерпеливо ерзает на сиденье.

Лич расплылся в улыбке.

— Если бы ваш дед видел вас сейчас, он наверняка был бы чрезвычайно доволен тем, что вы с таким нетерпением желаете познакомиться с его домом. Руф очень гордился им.

Когда повозка наконец тронулась с места, из груди Хэтти вырвался такой громкий вздох облегчения, что Кэтлен едва удержалась, чтобы не схватить женщину за плечи и хорошенько не встряхнуть. Она понимала: люди, живущие здесь, в горах, никогда не примут Хэтти, если та и впредь будет такой нетерпеливой и недружелюбной.