Луна над Лионеей - [122]

Интересно, что он ответит. Может быть: «Хм». Может быть: «Сто двадцать пять – не такое уж и большое число. Бывают и больше».

А может быть: «Чувствую, что Канада была ложным следом. Может, попробовать поискать в Австралии?»

Когда мужчина говорит «Да, но…», второе слово гораздо важнее первого. За вторым словом могут скрываться криминальное прошлое и сомнительное настоящее, родственники на королевских должностях, любовница-горгона и дети от любовницы-горгоны.

Или падающие в океан самолеты.

Или все это вместе взятое.

Какое емкое слово – «но».

И теперь все сначала.

12

Ноутбук ударился о край стола и упал на пол. Судя по перепуганным глазам секретаря, ему было очень жаль, что так получилось, но он ничего не мог с собой поделать. Кашель не просто душил его, он рвался наружу с бешеной энергией зверька, который уже выел секретарю все внутренности и теперь нуждался в новой добыче. Сложившись пополам, парень кое-как добрел до дверей, вышел из королевских покоев, закрыл за собой дверь и, судя по звукам, рухнул наземь.

– Как вовремя, – скрипнул голос из тени. – Я думала, мне придется его задушить. Потому что свидетелей такого позора лионейской короны быть не должно.

Утер вытер пот со лба, попятился назад и скорее упал в кресло, нежели сел. Смайли выждал и убедился, что король больше не пытается вскочить, добраться до Фишера и вцепиться тому в глотку. Только тогда гном бросил уничижительный взгляд на рыцаря-администратора, поправил галстук и вернулся на свое место. Фишер молча опустился на краешек стула. Сейчас эти трое казались Насте похожими на мальчишек после игры, которая оказалась вовсе не такой забавной и гораздо более утомительной, нежели им обещали. Но игра и вправду оказалась еще та.

– Надо его поднять, – не без труда выговорил Утер, справляясь с одышкой. – И отвести ко врачу.

– Охрана разберется, – успокоил его Смайли.

– У нас еще есть охрана?

– Возле королевских покоев – да, есть.

– Жалкое зрелище.

– Что? – Утер уставился в темноту, откуда прозвучали эти слова.

– Я сказала, что это было жалкое зрелище. Недостойное короля Лионеи.

– Ты, наверное, не расслышала. Он, – Утер ткнул пальцем в Фишера, – хотел убить Дениса.

– И убил 125 человек, – добавила Настя.

– Что? Ах да, да. Мы ведь хотели предать смерти вампира за покушение на Дениса, а мой… – Утер оглядел Фишера с головы до ног и, видимо, сделал вывод, что этот человек более не достоин называться «мой». – А глава королевской администрации занялся тем же самым покушением на моего сына.

– Он сделал еще хуже, – сказала королева-мать. – Он провалил это дело. И мне это не понравилось.

– Что?

– Представь, что он охотился не за Денисом, а за опасным врагом нашей семьи. Мистер Фишер, если вы станете так бороться с нашими врагами, то они должны учредить премию в вашу честь.

– Эй! – Настя едва не затопала ногами. – Вы что, совсем не слушаете? Он взорвал целый самолет! Погибли 125 человек, которые вообще не имели никакого отношения к Лионее!

– Трое из них воспользовались чужими документами и чужими кредитками, а это нехорошо. Остальные… Я думаю, у остальных тоже были грехи. Не бывает безгрешных людей на борту трансатлантического рейса. И довольно об этом, принцесса. У нас есть более важные дела, чем оплакивание каких-то незнакомых нам людей.

– Хотите поговорить о Леонарде? – негромко предположил Смайли.

– О Леонарде? А что о нем говорить?

– Расскажите, как вы познакомились.

Насте стало по-настоящему жалко Утера. Он страдал не только физически, но и морально. Он не понимал, что происходит, он не знал, кому теперь верить, и был не в силах удерживать эти эмоции внутри себя, так что они были четко выведены прямо на лице короля.

– Смайли, что за?.. Мама?

Королева-мать помедлила, а затем сказала совсем не то, что надеялся услышать ее венценосный сын:

– В этой комнате все-таки есть один сообразительный… Одно сообразительное существо. Но это не ты, Утер. Какая жалость.

– Ты знаешь Леонарда?

– Да, я знаю Леонарда.

– Ты… Ты с ним заодно?

– Утер, мой мальчик, я заодно с тобой. Только вот ты никак не можешь понять: заодно – это за что именно?

– А ты понимаешь?

– Безусловно. Я не выжила из ума, как тебе иногда кажется. Мои мысли сейчас яснее, чем когда-либо, потому что тело мне не мешает. Когда у тебя есть здоровое, полное сил тело, оно создает слишком много искушений, оно отвлекает. Поэтому великие маги прошлого так упорно старались отделить разум от физической оболочки. И Леонард, между прочим, тоже.

– Ну и как? Получилось?

– Он все реже ею пользуется. В конце концов он оставит ее и превратится в свободный дух.

– Ты действительно его знаешь, – сделал вывод король.

– Утер, ради бога.

– Смайли, давно ты…

– Пару дней.

– И как ты…

– Ваше величество, принцесса Анастасия крайне подробно изложила свои прошлогодние приключения. Я тщательно их изучил и проверил, все было понятно, кроме одного эпизода. Когда Анастасия отправилась на первое свидание с Михаилом Гарджели, ее остановили двое. Один из двоих, Леонард, сотворил нечто вроде заклинания, усилившего сходство Анастасии с покойной женой Гарджели. Меня же интересовала спутница Леонарда, женщина явно неслучайная, понимающая, что происходит. Когда все мои поиски ни к чему не привели, я попросил принцессу Анастасию пройти сеанс регрессивного гипноза, чтобы восстановить в памяти тот день и повнимательнее рассмотреть лицо женщины. В результате Анастасия увидела лицо вашей матери, государь.