Луна над Лионеей - [116]

– Неправда. Король тебя любит.

– Он любил бы меня, если бы я не помогла Денису сбежать с его подругой, полугоргоной. И если бы не устроила поединок с Накамурой. И если бы я не вмешивалась во все подряд. То есть я, конечно же, не вмешиваюсь во все подряд, это им только кажется, что я вмешиваюсь…

Александр скептически прищурился, и Настя поспешила закончить:

– Просто не верьте всему, что про меня говорят.

– Ладно, – сказал Александр.

– И еще раз спасибо, что запустили мечом в Накамуру.

– Ты жена моего младшего брата. Я не мог поступить иначе. Но остаться здесь и швыряться холодным оружием в вампиров каждый день – это уже не так забавно.

– Вампиров в Лионее не осталось, – напомнила Настя. – Так что придется кидаться в кого-нибудь другого.

– Без меня, – категорически заявил Александр. – Я посмотрел на лионейскую жизнь, поговорил с отцом и понял, что был совершено прав, когда сбежал отсюда. И я прекрасно понимаю Дениса, хотя… Горгона? Ребенок? Это уже чересчур. Кстати, как он?

– Понятия не имею. Все почему-то думают, что я ежедневно перезваниваюсь с Денисом, но вообще-то он сбежал от меня с другой женщиной. Я удалила его номер из своей телефонной книжки.

– Правда?

– Ага.

– Ну и молодец. Правда, на твоем месте, – заговорщицки прошептал Александр. – я бы тоже отсюда свалил. Молодой, красивой девушке нечего делать в этом сумасшедшем доме.

– Молодая и красивая – это я? – уточнила Настя. – Спасибо, ваше высочество. Все помнят, что я принцесса, все помнят, что мой муж сбежал с другой, но вот что я – молодая и красивая… Спасибо, что напомнили. Насчет сумасшедшего дома я почти согласна, только вот если все нормальные люди отсюда уедут, уровень безумия не понизится.

– Они сами во всем разберутся, как они всегда это делали.

– Видела я, как они разбираются… – Настя задумалась, но потом все же решила сказать: – Вы знаете, что Фишер замышлял убить сына Дениса? На всякий случай, чтобы не осложнять семейную ситуацию. Убить грудного младенца. Как вам это?

– Хм, – сказал Александр. – Фишер предупреждал меня, что ты будешь рассказывать нечто подобное. Он просил меня не верить всему, что ты станешь о нем говорить.

– А еще он убедил вашего отца, что такое убийство необходимо. Спросите короля, если не верите.

– Я не буду спрашивать отца о таких вещах, – твердо ответил Александр. – Он едва приходит в себя после всех ваших катаклизмов. И он не хочет разговаривать о Денисе и его сыне. Поэтому я очень тебя прошу – поосторожнее со словами. И вообще – поосторожнее.

Настя хотела сказать, что осторожнее не получится, потому что все уже зашло слишком далеко, но тут послышались шаги, и в коридоре появился Фишер с непременной папкой под мышкой. Он холодно блеснул очками в адрес присутствующих, выделив лишь принца быстрым поклоном.

Новый королевский секретарь, светловолосый парень лет двадцати пяти с несколько растерянным выражением лица, выглянул из королевских покоев, откашлялся и объявил:

– Король Утер готов вас всех… Принять. Пожалуйста.

Он не без труда раскрыл тяжелые створки дверей и отскочил назад, чтобы не столкнуться с Фишером, который ринулся в покои так резво, словно там его ждал не король Утер, а юная любовница, пышущая страстью. Хотя нет, если речь идет о Фишере, то следовало бы сказать – словно там его ждала подборка еще никем не читанных документов, переплетенных в замечательные кожаные папки с личной монограммой Фишера на каждой из них. Насте казалось, что если что-то и могло пробудить в рыцаре-администраторе порыв страсти, так это подобные бюрократические фетиши.

Принц Александр, Смайли и Настя вошли безо всякой спешки, как и полагается входить к больному королю. Впрочем, Утер Андерсон, кажется, решил их убедить, что слухи о его немощи сильно преувеличены.

Постель была застелена, а сам король сидел у окна с раскрытой газетой в руках. Фишеру он кивнул, Александру улыбнулся, Настя и Смайли оказались в категории «я не буду отрицать ваше право на существование, но притворюсь, что вас не замечаю». Тем не менее стульев напротив окна стояло именно четыре, но это стоило отнести скорее к заслугам секретаря.

– Как самочувствие вашего величества? – Фишер и здесь оказался первым.

– Лучше, – сказал Утер. – Все лучше и лучше. Этой стороной моего лица теперь не стоит поворачиваться к юным девушкам, – он показал на нечто вроде большой заплаты, покрывавшей его левый висок, ухо и часть щеки. – Но в остальном… – он перевел взгляд на Александра и улыбнулся. – В остальном я доволен жизнью.

– Это заме… – начал Фишер, но был прерван королем, который явно соскучился по общению с кем-либо, кроме врачей. И начал он почему-то с Насти.

– У жены моего младшего сына, – издалека начал он, и Настя даже не сразу поняла, что речь идет о ней, – у нее странные друзья. Одна ее подруга едва меня не убила, зато другой ее приятель нашел моего сына и привез его в Лионею. Должен сказать, Анастасия, что второе мне понравилось гораздо больше, чем первое, но в целом, можно сказать, что одно покрывает другое.

Наверное, смысл этой фразы состоял в том, что король больше не сердится на Настю, однако из-за собственного волнения и витиеватости королевских выражений Настя поняла ее как еще один упрек.