Луна на дне колодца - [16]

Фэй Пу помолчал, почесал в затылке, а потом выпалил:

— А если уеду и не вернусь, горевать будешь?

Сун Лянь поспешно зажала ему рот рукой:

— Ты что, на себя наговаривать!

Он взял её руку и стал рассматривать, поворачивая ладонь то вверх, то вниз:

— Ну почему я не умею читать по руке! Ничего не разглядеть. А может, твоя судьба так жёстко предопределена, что все линии скрыты?

— Тише, — убрала руку Сун Лянь. — Ещё Янь Эр услышит, будет потом языком чесать.

— Пусть только попробует. Я ей этот язык отрежу и суп из него сварю.

Прощаясь у входа в галерею, Сун Лянь заметила бродившего по садику Гу.

— А он что не зашёл?

— Тоже женщин боится, — улыбнулся Фэй Пу. — Такой же, как я. — И добавил: — Мы вместе в Юньнань едем.

— Ну, вы просто как муж и жена, — поморщилась Сун Лянь. — Словно тень, друг за другом ходите.

— А ты, похоже, приревновала уже. Сама-то не хочешь в Юньнань? А то давай, возьму с собой — поехали?

— Хочу не хочу, всё равно ничего не получится.

— Почему это не получится?

Она с силой оттолкнула его:

— Не дури, сам прекрасно знаешь почему. Уходите быстрей, уходите.

Фэй Пу и Гу вышли через Ворота Лунного Серпа. Сун Лянь провожала их взглядом. Трудно сказать, какие чувства она испытала при этом расставании: то ли осталась равнодушной, то ли расстроилась. Одно подсказало сердце: без Фэй Пу ей будет ещё более одиноко в семье Чэнь.

6

Когда явился Чэнь Цзоцянь, она сидела и курила. Первое, что она сделала, когда обернулась и увидела его, это потушила сигарету. Она помнила, как он говорил, что терпеть не может курящих женщин. Чэнь снял шляпу и куртку и подождал, пока она подойдёт, чтобы повесить их на вешалку.

— Давненько же вас не было, барин, — осторожно приблизилась к нему Сун Лянь.

— Что это ты курить начала? Курящие женщины и на женщин-то не похожи.

Куртку Сун Лянь повесила, а шляпу нахлобучила себе на голову и расхохоталась:

— А так я что, ещё меньше на женщину похожа?

Чэнь сорвал с её головы шляпу и сам повесил на вешалку:

— Ты, Сун Лянь, что-то слишком много себе позволяешь. Неудивительно, что о тебе все болтают.

— И что именно болтают? — тут же отозвалась Сун Лянь. — И кто именно? Наконец, самое главное: люди это говорят или ты сам? Если это кто-то чешет языком, мне наплевать. А вот если ты, мой господин, не можешь меня простить, остаётся только умереть.

— Ладно, будет тебе, — нахмурился Чэнь. — Все вы на один лад, честное слово: сначала говорят, говорят, а потом раз — и помирать собрались. Можно подумать, живёте здесь — только горе мыкаете. Вот уж чего не люблю, так это такие вот штучки.

Сун Лянь тут же положила руки ему на плечи и стала покачивать из стороны в сторону:

— Раз не нравится — всё, о смерти больше заговаривать не буду. А вообще-то, если серьёзно, у того, кто начинает говорить об этом, уже вся душа изболелась.

Чэнь привлёк её к себе, посадил на колени:

— Из-за того дня переживала? А всё потому, что не в духе я был: с утра до вечера мучился в душе и даже не знал почему. Должно быть, все мужчины встречают полувековой юбилей без особой радости.

— Ах, ты про тот день? Да я уже всё забыла.

Чэнь улыбнулся и ущипнул её за талию:

— Про случившееся в тот день? Я уже всё забыл.

Они уже столько времени не были вместе, что Сун Лянь тут же ощутила, каким чужим стало тело Чэня. К тому же от него пахло дешёвым лотосовым эликсиром, и сразу стало ясно, что эти дни он провёл у Юй Жу. Только та любила натираться этим эликсиром. Достав флакончик духов, Сун Лянь попрыскала ими сначала тело Чэня, а потом себя.

— Где это ты такому научилась? — удивился Чэнь.

— Не хочу, чтобы твоё тело хранило их запахи.

— Какая ты всё же самовластная, — признался он, откидывая ногой одеяло.

— Хотела бы побыть деспотом, да видно не по плечу, — вздохнула Су Лянь. И тут же спросила: — Что это Фэй Пу в Юньнань собрался?

— Говорит, хочет выгодно продать партию табака. Мне-то что, пускай едет.

— А что у него за такие прекрасные отношения с господином Гу? — не унималась она.

— Что тут удивительного, — усмехнулся Чэнь. — Бывает и между мужчинами такое, тебе не понять.

Сун Лянь беззвучно вздохнула. Она гладила иссохшее тело Чэня, а в сознании промелькнула одна тайная, заветная мысль. Как всё было бы, если бы под одеялом лежал Фэй Пу?

Сун Лянь была опытной в любовных делах женщиной, но этот раз стал для неё особенным, и ей не суждено было его забыть. Пот уже градом катился с Чэня, но всё впустую. Она прозорливо разглядела в его глазах глубоко спрятанный страх и смятение. Что это? Даже голос изменился, в нём появились нотки слабости и малодушия. Пальцы Сун Лянь струились по его телу, и она чувствовала, как оно становится всё более дряблым, словно в нём что-то треснуло, и всё менее близким. Стало ясно, что в организме Чэня произошла некая печальная перемена. На душе было как-то странно: то ли радостно, то ли грустно, и она очень растерялась. Провела рукой по его лицу:

— Ты очень устал. Может, поспишь?

— Нет-нет, — замотал головой Чэнь. — Не верю.

— Как же быть?

Чэнь чуть замялся:

— Есть один способ, может быть, поможет, да вот не знаю — согласишься ли?

— Лишь бы тебе было хорошо, а мне какой резон не соглашаться?