Лука, или Темное бессмертие - [116]

Паскаль выпрямился с живостью выпрыгнувшего из засады мангуста:

– Чип?

– Да. Вот здесь, на запястье.

Она показала точку на своем левом запястье.

– А для чего служил чип? – спросил Белланже.

Шуграни пожала плечами:

– Каро не хотела мне ничего говорить. Я не знаю, откуда взялась эта штука, кто ей ее дал и как ее вставили под кожу. Наверняка какой-нибудь специалист по пирсингу или по модификациям тела. Но однажды вечером она обдолбалась и заговорила про какую-то хрень, которая называется Гидра…

У Николя возникло ощущение, будто ему прямо в физиономию швырнули первое письмо Ангела. Паскаль тоже сразу сопоставил одно с другим. От чипа до гигантского монстра Гидры расстояние всего в один шаг, написал Фабрис Шевалье.

– Гидра?

– Я ни фига не поняла, она парила за облаками, но мне кажется, что речь шла о каком-то месте. А еще она говорила, в Гидре есть одна дверь и стоит ее открыть, как ты окажешься в другом измерении, пройдешь через высший опыт страдания и мутации. Когда она немного пришла в себя, то больше ничего не стала объяснять. Да я и не докапывалась. Она ушла, как я вам и сказала, и больше мы не пересекались.

Гидра… Девятиглавый монстр из греческой мифологии.

Несомненно, чип RFID позволяет пройти через дверь.

Дверь, которая, судя по всему, ведет прямиком в ад.

61

При бледном свете фонарей суровая громада Бастиона поблескивала в темноте металлическими ребрами. За несколькими неравномерно разбросанными по его огромному фасаду освещенными квадратами угадывались люди. Одни заканчивали срочные дела или подводили итоги. Другие отвечали на звонки, потому что преступление и смерть на часы не смотрят. Оставались еще и те, кто предпочитал ад расследования тому, который ждал их дома.

За дверью с изображением акулы-молота сидели лицом к лицу два человека, разделенные один от другого своими экранами и центральным проходом. Словно два апатрида, оторванные от своих корней или изгнанные со своей земли. Одна – человеческим безумием, другой – яростью природы.

Тишину нарушали только клики мыши и перещелк компьютерных клавиш. Николя не мог удержаться, чтобы не поднимать исподволь глаза на Одри, и видел, как она сидит, сосредоточенно сдвинув тонкие черные брови, в голубоватом свете экрана, который отражался в ее глазах, как полярное сияние.

Что за тайну скрывало ее лицо?

Николя чувствовал, как навязчивая идея грызет ему внутренности. Он перенес свое внимание на экран. С одной стороны, он следил за страницей Ролана на Facebook, с другой – он только что открыл новую вкладку в своем браузере и ввел в Google имя «Nicolas Soulard». К его большому удивлению, он не нашел никакой записи и ни одной фотографии. Он не понимал: разве не должна была появиться хоть одна статья, связанная с терактом? Как он умудрился не оставить ни единого следа в Интернете? В соцсетях он тоже ничего не нашел.

Может, это из-за специфики его работы в «Digibot»? Может, его исследования были секретными? И ему запретили оставлять свои данные в Интернете?

«Digibot» насчитывал около шестидесяти сотрудников, которые работали, среди прочего, над персонализированными голосовыми рекомендациями. Из их разработок он не вынес ничего относительно предполагаемого проекта «Морфеус». Зато там много говорилось о платформе «Уилсон», предназначенной для крупных торговых розничных сетей. «Уилсон» был так называемым «интерактивным агентом», способным проанализировать персональные характеристики индивидуума на основе его социальных профилей и манеры навигации по данному коммерческому сайту, чтобы затем сделать ему наиболее обоснованные предложения. Потенциальный покупатель мог связаться с «Уилсоном» по телефону. Подобно продавцу в спортивном магазине, голосовой робот направлял покупателя, задавая ему вопросы. «Где и когда вы собираетесь использовать эту куртку?», «Каким видом спорта вы занимаетесь?». В зависимости от ответов «агент» был способен предложить наиболее подходящую модель.

Николя эти нововведения казались ужасающими, и было очевидно, что рано или поздно они заполонят и полицию. Может, однажды роботы заменят их на месте преступления? А потом восстановят обстановку при помощи голограммы, соберут образцы и проанализируют их в реальном времени, чтобы в течение часа представить вам генетический портрет убийцы? И назовут личность жертвы, отсканировав ее лицо и сравнив миллиарды фотографий, хранящихся в Big Data?

– Думаю, я нашла.

Николя снова поднял голову. Одри делала ему знак подойти. Он закрыл вкладки в своем браузере и встал рядом с ней, говоря себе, что на сегодняшний день до этого, слава богу, еще далеко: машины лишены интуиции – пресловутого полицейского чутья.

– Посмотри на это.

На веб-страницу был выведен комплекс промышленных зданий, выкрашенных в бело-красные цвета. Фасады были расписаны граффити: лица с проводами, вылезающими из черепов, вскрытые грудины, где лежали органы в форме зубчатых передач… С обеих сторон бетонной трубы шли гигантские буквы, образующие слово «ГИДРА».

– Это здания бывшей текстильной фабрики, приютившейся на границе заброшенной промышленной зоны. Теперь ими владеет принадлежащая к андеграундной контркультуре театральная компания под названием «Парки».