Луизианская заварушка - [2]

– В твоём личном деле полно таких вот «не-было-выбора» ситуаций, – заметил Морроу. – Рядом с твоим послужным списком даже Аттила выглядит пацифистом.

– Но он собирался продать эту девушку шейху. Ей всего девятнадцать, и…

– Мне плевать, даже если он со щеночками трахается. Раскрываться нельзя никогда. – Он поднял руку с двумя оттопыренными пальцами. – Два года работы насмарку меньше чем за минуту. Новый рекорд, Реддинг.

– Я ещё могу всё исправить. Просто верните меня назад.

– И как ты себе это представляешь? Ты должна была изображать новую пассию курьера. Всего делов: доставить деньги, забрать наркотики и уйти. Но нет, тебе приспичило грохнуть брата босса… торговца оружием, который застрелил жену за то, что мельтешила перед теликом во время показа «Американского идола». Ты правда думаешь, что он спустит тебе смерть единственного братца?

– К тому же не каждая шлюшка способна убить человека туфлей, – добавил Харрисон. – Наверняка он догадался, что ты не какая-то легкомысленная искательница наживы.

Я впилась в него взглядом. Казалось, на Харрисона нападал словесный понос всякий раз, когда дело касалось меня.

– Мне негде было спрятать пистолет – уж точно не в этой тряпочке, в которую меня обрядили. А на туфле был каблук. Зачем ещё он нужен?

– Иисусе, Реддинг! – Харрисон расхохотался. – Ты что, не видела фильмов, журналов… других женщин на улицах? Шпильки распространены среди людей с эстрогеном.

– Это объясняет, почему ты знаешь о них больше меня. Может, на следующем задании сам сыграешь девчонку? Ты явно лучше подходишь.

– Никакого следующего задания, – отрезал Морроу, прерывая спор.

Я развернулась к нему:

– Вы меня увольняете? Вы не можете.

– Могу, если захочу, но проблема не в этом. Сегодня утром мы получили новости от разведки. Твоё фото разослано всем торговцам оружием и наркотиками, что сотрудничают с организацией Ахмада. Он пообещал миллион любому, кто доставит ему твоё тело. И десять миллионов, если тебя притащат живой.

– Боже, – выдохнул Харрисон, разом потеряв враждебный настрой.

Кровь отхлынула от моего лица, и я мысленно попыталась вернуть её обратно.

– И что? Не впервые за голову агента назначают цену. – Оставалось надеяться, что мой голос прозвучал куда увереннее, чем я себя чувствовала.

Морроу покачал головой:

– Сейчас всё хуже, чем обычно. Твоя смерть на повестке дня одного из крупнейших торговцев оружием десятилетия. Выбора нет, ты должна исчезнуть.

– Ни за что не пойду в программу защиты свидетелей! Они устроят меня банковским клерком где-нибудь в Айдахо.

– Согласен, защита свидетелей отпадает, но вовсе не потому, что мне есть дело до того, какую работу ты получишь.

Морроу склонился над столом, и на его серьёзном сосредоточенном лице промелькнул страх, отчего у меня перехватило дыхание.

– У нас утечка, – низким голосом пояснил директор. – Я знаю, что стучит кто-то из ЦРУ, но понятия не имею, насколько высоко он сидит.

Я ахнула, силясь осмыслить услышанное. Невозможно! Предатель в Управлении?

– Быть не может! – Харрисон выскочил из кабинки и зашагал рядом. – Не верю.

Морроу вздохнул:

– Я тоже не хочу верить, но реальность такова, что кто-то сдал Реддинг людям Ахмада ещё до её появления. Спектакль с девушкой разыграли намеренно, пытаясь спровоцировать Реддинг на прокол и убедиться. Они знали, что ствола у неё нет, но, видимо, не догадывались, сколь опасна она на шпильках.

– Дерьмо. – Харрисон опустился на сиденье.

Морроу глянул на него и вновь уставился на меня:

– Вы оба в курсе, что информация о задании могла просочиться только из нашего офиса. По данным разведки, Реддинг вообще не должна была вернуться – тем более живой. А из-за инцидента с туфлей ставки взлетели до астрономических высот.

– Как насчёт пластической операции? – спросил Харрисон. – Стандартная процедура.

– Ни за что! – возмутилась я.

Морроу вскинул руки, прерывая зарождавшуюся перепалку:

– Ты пересмотрел голливудских фильмов. Операция не изменит её рост или костную структуру, по крайней мере, не достаточно сильно. Техника у Ахмада на высшем уровне. Одно фото – и программа сопоставит черты лица с Реддинг. И у нас по-прежнему есть другой оперативник внутри. Рисковать нельзя.

– И что мне делать? – спросила я, наконец проникнувшись всей серьёзностью ситуации. – По вашим словам, даже в штаб-квартире ЦРУ небезопасно. Куда мне податься?

Морроу толкнул по столу папку и несколько неуверенно сказал:

– У меня есть идея. Всё неофициально. В курсе только ты, я и Харрисон. Потому я и говорю с вами здесь. Никому другому не доверяю и подозреваю, что мой кабинет прослушивается.

Харрисон глянул на меня и кивнул:

– Согласен на всё, сэр. Что бы вы ни придумали.

– От тебя, Харрисон, требуется только держать рот на замке и запомнить всю информацию на случай, если со мной что-то случится. По объективным причинам бумажного следа не останется. А вот Реддинг придётся немного поднапрячься, чтобы всё провернуть.

– Что провернуть?

– Моя племянница только что унаследовала дом от своей двоюродной бабки по матери. Она собиралась провести там лето, перебрать скарб и подготовить всё для продажи. Прежде она там не появлялась, и, насколько я понимаю, её фото на стене у старушки не висело, так что риска быть узнанной практически нет.