Незадолго до рассвета я сошла с самолёта «Лерджет» на частном аэродроме. На борту я провела ровно семнадцать часов, двадцать шесть минут и четырнадцать секунд, и на мне всё ещё красовалось то же платье за восемь сотен баксов, что и двадцать пять часов назад, когда я убила человека. Одна из моих туфель из пустыни не вернулась. То, что осталось от второй, я крепко сжимала в правой руке, а свой девятимиллиметровый – в левой. Видимо, в стоимость платья не входили ни карманы, ни какая-нибудь кобура, а моё декольте для роли тайника ну никак не годилось.
В конце взлётно-посадочной полосы ждал чёрный «кадиллак DTS» с тонированными стёклами. Я глубоко вздохнула и направилась к нему, готовясь к неизбежной головомойке. Однако когда открыла дверь и забралась на пассажирское сиденье, лысого мужчины, которого я ожидала увидеть, в поле зрения не обнаружилось. Вместо него, хмурясь и качая головой, на меня глядела тучная афроамериканка чуть старше пятидесяти.
– У тебя большие проблемы, девочка, – сообщила Хедли Рейнольдс – выдающийся личный помощник директора ЦРУ.
– Его от новостей инфаркт хватил? – спросила я, гадая, почему директор прислал вместо себя Хедли. – Я полагала, он лично явится, дабы проехаться по мне машиной.
– На секунду я тоже так подумала. Когда он говорил по телефону, то так покраснел – казалось, сейчас взорвётся. Но потом вдруг набросился на меня с воплями, дескать, я должна тебя встретить и сразу же притащить к нему.
Я вздохнула. Мечты о настоящей еде и приличной одежде можно забыть. Мало того, что в самолёте имелась лишь здоровая пища, так ещё и ни капли алкоголя.
– Я так понимаю, возможность прихватить по дороге гамбургер и пиво не рассматривается?
– Сейчас шесть утра.
– Не на Ближнем Востоке.
– Это Вашингтон, округ Колумбия, а не какая-то гигантская песочница. К тому же, вы встречаетесь в кафе. Сможешь впихнуть в себя вожделенные жиры и углеводы. – Хедли оглядела собственные пухлые формы и вновь хмуро уставилась на меня. – Ты знаешь, я редко о чём-либо прошу, хоть и много чего делаю… и Бог свидетель, мне никогда не втиснуться в одно из этих миниатюрных платьев, что натягивают на тебя, но неужели так сложно поберечь обувь?
Я посмотрела на остатки «Prada» и ощутила укол вины. Впервые открыв коробку с туфлями в штаб-квартире ЦРУ, я подумала, что Хедли сейчас в обморок грохнется. Она смотрела на них, словно это волшебные башмачки. Моя реакция несколько отличалась.
– Мне жаль.
Хедли вскинула бровь.
– Клянусь. Правда жаль. Ситуация слегка вышла из-под контроля. Я не собиралась портить туфли.
Она вздохнула и потрепала меня по коленке, как делала, когда я была маленькой.
– Родная, я в курсе, что ты не собиралась, но ты продолжаешь влипать в такие ситуации. Боюсь, однажды мне доставят тебя в ящике.
– Это моя работа.
– Ты рискуешь сверх необходимого и сама об этом знаешь. – Хедли пару секунд помолчала. – Ты не должна ничего доказывать… ни ему, ни кому-либо ещё.
Я просто кивнула и отвернулась к окну, не желая обсуждать упомянутого «его». Моего покойного отца. Он умер, когда мне было пятнадцать, но я до сих пор могла видеть, как он смотрит на меня неодобрительно и качает головой. К сожалению, тут его упрекнуть не за что. Суперагент Дуайт Реддинг никогда не ошибался, не раскрывался и не убивал того, кто не входил в список на уничтожение.
Дуайт Реддинг был совершенством. Золотой мальчик ЦРУ.
Щёлкнув мысленным рубильником, я переключилась на текущую беседу.
– Почему в кафе?
– Директор не сказал.
Я внимательно следила за выражением лица Хедли, но она говорила правду, что настораживало ещё больше. Если директор Морроу хочет встретиться со мной где-то помимо штаб-квартиры ЦРУ, значит… меня собираются попросить на выход.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, силясь придумать аргументы в свою защиту. Лучше всего напасть первой, пока директор не успел нажать на крючок – сыграть на его слабостях. Да, точно. Конечно, для начала надо сообразить, что это за слабости, пока мы не добрались до кафе. За восемь лет совместной работы я не заметила ни одной.
Хедли резко свернула и затормозила перед сомнительной витриной с намалёванным прямо на грязном стекле названием блюда дня.
– Уверена, что он не собирается меня убить? – уточнила я, быстро оглядывая окрестности. Судя по виду, район из тех, где при звуке выстрела никто и глазом не моргнёт.
Хедли покачала головой:
– Если не он, то местная стряпня точно убьёт.
– Благодарю за напутствие. – Оставив испорченную обувь в салоне, я выбралась на улицу и пошагала в кафе.
Директор Морроу и ещё один агент – Бен Харрисон – восседали в дальней кабинке. Больше в зале никого не было. Заметив меня, Морроу нахмурился, а когда бросил взгляд на мои босые ноги, залпом осушил стакан воды. Я покосилась на Харрисона, пытаясь хоть что-то выяснить о директорских мыслях, и тот едва заметно мотнул головой. Плохо. Пора включать режим обороны.
– Мне пришлось его убить, – выпалила я, когда Харрисон встал, пропуская меня на диванчик напротив Морроу. – У меня не было выбора.
Харрисон крякнул, плюхнулся рядом и фальшиво закашлялся в салфетку.
