Луис Альберто - [19]

– Нахал! – по театральному, воскликнула Габриэлла и хотела было продолжить пререкания с супругом, но тут к столику подошёл Франсуа Армани. Облаченный в строгий вечерний костюм и распространяя вокруг себя запах дорогого одеколона, он был сама элегантность. Аккуратно зачёсанные назад волосы светились в лучах, отбрасываемых настенными фонарями, а в белоснежных манжетах накрахмаленной рубашки сверкали золотые запонки.

Днём, во время экскурсии по острову, он был совсем другим – поношенная футболка, оранжевые шорты и широкая панама выглядели на нём как-то неестественно и придавали его походке неуклюжесть.

Но сейчас… Сейчас Франсуа напоминал юного принца, пришедшего из волшебной сказки, и Габриэлле пришлось приложить немало усилий, чтобы из её груди не вырвался стон восхищения.

– Я вам не помешаю? – улыбался Армани. – Копания великих путешественников опять в сборе?

– Присаживайтесь, – Марианна сделала приглашающий жест. – Вы правы, нам совсем не хочется расставаться. Не случайно ведь в народе говорят, что беда объединяет людей. Боюсь, мы просидим на палубе до утра.

– Ну, раз пошла такая пьянка… Я хочу внести свой вклад, – и Франсуа поставил на стол бутылку виски. – Мне думается, этот божественный напиток нам не помешает. – Он разлил спиртное в высокие рюмки.

– За что пьём? – оживилась Габриэлла.

– За то, чтобы с земли навсегда исчезли болезни, чтобы люди были здоровы, – патетично произнёс Франсуа.

– Хороший тост, – Габриэлла осушила содержимое рюмки и удовлетворённо крякнула. – Вы врач?

– В какой-то степени, – голос Франсуа сделался печальным. – Я учёный-биолог и создаю новые лекарства. У меня есть заветная мечта – открыть вакцину против СПИДа. Десятки тысяч человек умирают ежегодно от этой чумы двадцатого века. СПИД необходимо остановить, уничтожить раз и навсегда, иначе наша цивилизация когда-нибудь прекратит своё существование…

– И многого вы добились в этой области? – деловито осведомилась Габриэлла.

– Положительных результатов пока что не очень много, но первые шаги, безусловно, медицина уже сделала, – сказал Франсуа и вдруг внимательно прислушался к музыке, звуки которой мягко разносились по палубе. – Это моя любимая мелодия… Франк Синатра поёт. Сразу вспоминается молодость, когда я ещё учился в колледже…

– Молодость? – воскликнула Габриэлла. – Вы хотите сказать, что уже немолоды? Сколько же вам лет?

– Сорок. С хвостиком.

– Надо же… – Габриэлла уставилась на Франсуа, будто видела его первый раз в жизни. – Никогда бы не подумала…

– Моей дочери уже восемнадцать лет. Она взрослая и вполне самостоятельная девушка. Но, не будем о грустном. В такую прекрасную, удивительную, волшебную ночь нельзя тосковать! Уважаемая Габриэлла, с разрешения вашего супруга я хочу пригласить вас на танец, – Франсуа привстал и согнул в локте руку.

– Я? Танцевать? – смутилась старушка, и её щёки залил пунцовый румянец. – Нет, что вы! Нет, нет и ещё раз нет! После сегодняшней охоты мои ноги с трудом слушаются меня. И вообще, я не готова… потанцуйте лучше с Марианной, если, конечно, Луис Альберто не будет против.

Франсуа вопросительно посмотрел на Луиса Альберто.

– Нет, что вы, – ответил тот. – Танцуйте, сколько вам заблагорассудится. Я буду только рад.

– До чего же я обожаю французов! – сказала Габриэлла, когда Марианна в сопровождении своего кавалера прошествовала на маленькую площадку, где уже танцевали несколько пар. – Они все такие вежливые, обаятельные, интеллигентные. А этот Франсуа – просто обаяшка. Вы заметили, как на него поглядывают женщины? Уверена, что он изранил сердце не одной парижской дамочке. У французов это от рождения в крови – умение общаться со слабым полом.

Луис Альберто задумчиво наблюдал за тем, как Франсуа и Марианна медленно раскачиваются в такт музыке, и на душе его вдруг стало неспокойно. «Чёрт побери, – подумал он, – что же это получается? Я как последний идиот сижу за столом в компании полоумной старухи и её придурковатого супруга, а моя жена танцует с каким-то французишкой, у которого, что-то там в крови с самого рождения, вихляет бёдрами и не обращает на меня ровным счётом никакого внимания».

Франсуа положил руку на тонкую талию Марианны, и в этом движении Луису Альберто почудилось что-то подозрительное. И даже мягкий, задушевный голос Франка Синатры начал раздражать его. От его хорошего, романтического настроения не осталось и следа.

– Что с вами? – Габриэлла заметила, что лицо Луиса Альберто приобрело озабоченное выражение. – Вам нездоровится?

– Да…– чуть помедлив, сказал Луис Альберто. – Что-то голова разболелась. Наверное, это от виски. Пойду, поднимусь в каюту, приму таблетку.

– У меня с собой есть аспирин, – Габриэлла закопошилась в сумочке.

– Нет-нет, спасибо. Я предпочитаю панадол. – Он поднялся и не спеша пошёл к своей каюте. Марианна полностью растворилась в музыке, движения её были мягкими и изысканными, она настолько увлеклась танцем, что не заметила исчезновения супруга.

Оказавшись в каюте, Луис Альберто выкурил две сигареты подряд и включил телевизор. Усевшись в глубокое кресло, он постарался вникнуть в сюжет фильма, но сделать это было крайне сложно – его мысли постоянно возвращались к Марианне.