Луи ван Гал. Биография - [42]

Как-то раз ван Гала пригласили на канал Sky Sports в качестве комментатора. Вероятно, понимая, что платы за участие и бесплатной дороги до Лондона будет недостаточно, чтобы уговорить великого, но подозрительного тренера, ему сказали, что это поможет ему «улучшить его образ» в английской Премьер-лиге.

«Нет, спасибо, – язвительно ответил ван Гал, – я вполне доволен своим плохим образом».

Ван Гал получил, по его собственным словам, десятки тысяч просьб прийти на ток-шоу, телеигры и т. п. Однако он всегда отказывался: «Я футбольный тренер. И хочу говорить только о своей профессии. Я не участвую во всех других делах… Меня часто просят об этом, но у меня нет времени. Я что, должен симулировать радость и улыбки на телевидении? Не думаю, что должен изменять себе – я вполне доволен собой».

«Я радуюсь, когда счастлив, и грущу, когда мне грустно. Смеюсь, когда мне смешно, и плачу, когда мне плохо. Я не собираюсь смеяться только потому, что меня показывают по телевизору. Пятнадцать лет назад все писали, что я прошел особый курс по общению с прессой, потому что тогда вокруг меня все было тихо какое-то время. Затем что-то произошло снова, и после все репортеры поняли: Луи ван Гал никакого курса общения с прессой не проходил».

Однако в «Аяксе» игроков учили тому, как общаться с прессой. Именно так, согласно ван Галу. Однако он не считал нужным проходить подобный курс, потому что думал, что «очень хорошо общается с журналистами». Слабая вера ван Гала в голландскую прессу обусловлена тем, что, по его мнению, в этой сфере подавляющее влияние имеют личные связи с определенными людьми; часто такое доминирующее влияние приписывается Йохану Кройфу. Ван Гал верил, что Йохану Кройфу или Марко ван Бастену на позиции главного тренера национальной сборной предоставляли гораздо больше пространства и свободы, чем Дику Адвокату или самому ван Галу. Он верил, что это связано с их звездным статусом в бытность игроками, которым не обладали ни Адвокат, ни ван Гал.

Хорошо знающие ван Гала люди говорят, что в личном общении ему можно сказать практически что угодно. Но в разговоре на публике все меняется. Гордость и перфекционизм делают его крайне чувствительным к любой критике. Ван Гал не любит совершать ошибки, а если он где-то и ошибся, то не хочет читать об этом в прессе. Журналисты характеризовали Железного Тюльпана как человека, которому недостает такта и навыков общения, как деспота, как страдающего манией величия, даже как буйного сумасшедшего. В то же время сам ван Гал полагает, что его просто неправильно понимают как личность и недостаточно ценят как тренера. На памятной пресс-конференции 30 сентября 1991 года его спросили, какой он тренер. Несколько застенчиво окидывая глазами собравшихся в зале людей, он медленно и демонстративно заявил: «Я последовательный, честный и прямой человек. Из-за этого некоторые считают, что у меня тяжелый характер». Исходя из этого ответа, некоторые пришли к выводу, что он педант. В свою очередь, тренер в интервью журналу Voetbal International отметил: «За последние две недели я понял, что мне не следует торопиться, говоря о самом себе. Думаю, журналистам следует познакомиться со мной поближе. Те, кто давно со мной и меня знает, общаются со мной по-другому. В своем общении с прессой за последние две недели я совершил ряд ошибок. Это самая слабо освоенная территория человека по имени ван Гал. Я не знаю, какого типа пресса сейчас взялась за меня. Мне нужно учиться, нужно осваивать эту территорию».

Трюс Опмер, вторая жена ван Гала, говорит: «До того как мы с ним познакомились, я считала его сварливым высокомерным парнем, как и всех остальных голландцев. Однако он не такой. Нет, я согласна с тем, что на телевидении он ведет себя не очень хорошо – он может быть там очень возбужденным и все такое. Я бы вела себя по-другому. И в нем есть и смешная сторона. Однако его жизнь – это его работа, и он к ней очень серьезно относится. Очень серьезно. И Луи думает, что люди постоянно его критикуют. Ему надо чаще смеяться, он лучше выглядит, когда смеется. Луи говорит, что я права, но он не хочет меняться. Он считает, что это другим стоит меняться. Поэтому я просто перестала смотреть интервью с ним. В прошлом году я была готова позвонить этим ведущим и репортерам, чтобы высказать им свое мнение, но, конечно, я не смогла».

Ван Гал всегда четко давал понять, что у него исключительно профессиональные отношения с прессой. Поэтому такой особой связи между тренером и пишущей братией, какая есть у Виллема ван Ханегема или Гуса Хиддинка, у ван Гала нет. Когда того спросили, что он думает о чарующих выступлениях Хиддинка на пресс-конференциях, он ответил: «Я объясняю гораздо больше Хиддинка. Он никогда ничего не говорит. Хиддинк – мастер не отвечать на вопросы, тогда как я всегда на них отвечаю».

Как-то раз на пресс-конференции в «Барселоне» ван Гал начал упрекать журналиста в излишней негативности. Свое недовольство он выразил на сбивчивом испанском, сдобренном твердыми согласными, от которых голландцам не так просто избавиться: «Вы всегда негативны, и никогда не позитивны». Это уничижительное порицание, широко распространившееся в прессе, и по сей день является классикой. С точки зрения навыков общения ван Гал считается иберийской версией Джованни Трапаттони – эпатажным, харизматичным, слегка косноязычным.