Луи Ламбер - [37]

XVII

Между сферами ясновидения и абстракции, так же как между сферами абстракции и инстинктивности, находятся создания, в которых различные свойства двух царств сливаются, производят смешанные существа: гениальных людей.

XVIII

Ясновидящий необходимо является самым совершенным выражением человека, кольцом, соединяющим видимый мир с внешними мирами: он действует, видит и чувствует своим внутренним существом. Абстрактивист думает, инстинктивист действует.

XIX

Отсюда три ступени для человеческого рода: инстинктивист ниже среднего уровня, абстрактивист находится на этом уровне, а ясновидящий выше его. Ясновидящий открывает человеку его истинный путь, в нем начинает пробуждаться бесконечность, и там он прозревает свою судьбу.

XX

Существуют три мира: естественный, духовный, божественный. Человечество проходит через естественный мир, который не остается незыблемым ни в своем существе, ни в своих проявлениях. Духовный мир незыблем в существе, но подвижен в проявлениях. Божественный мир незыблем и в существе и в проявлениях. Таким образом, существуют три культа: материальный, духовный, божественный, им соответствуют три формы, выражающиеся действием, словом, молитвой, иначе говоря, существуют факт, разумение и любовь. Инстинктивист ищет фактов, абстрактивист занимается идеями, ясновидящий видит конечную цель: он стремится к богу, ибо он его предчувствует или созерцает.

XXI

Так когда-нибудь обратный смысл выражения et Verbum caro factum est[61] будет кратким содержанием нового евангелия, которое заявит: «И плоть станет словом, и она станет СЛОВОМ БОГА».

XXII

Воскресение осуществляется ветром с небес, который взметает миры. Ангел, которого несет ветер, не говорит: «Мертвые, встаньте!» Он говорит: «Пусть встанут живые!»

Таковы те мысли, которым я с большим трудом придал формы, доступные нашему пониманию. У него были и другие, которые, не знаю, по каким причинам, Полина запомнила особенно отчетливо, их я записал; но они приводят в отчаяние разум, ибо, зная, какой гений их высказал, стремишься их понять. Я процитирую некоторые из них, чтобы закончить зарисовку этого образа. Может быть, их стоит процитировать еще и потому, что эти последние идеи лучше охватывают все миры, чем предыдущие, как будто применимые только к зоологическому миру. Но между этими двумя сериями фрагментов есть соответствие, очевидное для взора тех немногих людей, которым нравится погружаться в бездны такого рода идей.

I

Все на земле существует только в движении и числе.

II

Движение — это в какой-то мере действующее число.

III

Движение — это производная силы, рожденной словом и сопротивлением, что и является материей. Без сопротивления движение не имело бы результата, его действие было бы бесконечным. Всемирное тяготение Ньютона не есть закон, но следствие общего закона мирового движения.

IV

Между движением и сопротивлением возникает некое равновесие, которое и становится жизнью; как только одна из этих двух сил побеждает, жизнь прекращается.

V

Нигде движение не бывает бесплодным, повсюду оно порождает число, но, как в минерале, оно может быть нейтрализовано превосходящим по силе сопротивлением.

VI

Число, порождающее всяческое разнообразие, создает одновременно и гармонию, которая в своем самом высоком значении является связью между частями и единством.

VII

Без движения все было бы одним и тем же единством. Его производные, одинаковые в своей сущности, различаются только в числе, породившем его свойства.

VIII

Человек проявляется в свойствах, ангел — в сущности.

IX

Приобщая свое тело к элементарному действию, человеку, быть может, удастся приобщиться к свету своим внутренним миром.

X

Число — это разумный свидетель, присущий только человеку, благодаря которому он приходит к познанию слова.

XI

Есть число, которое нечистый не может переступить. Число, которым заканчивается творение.

XII

Единство — это отправная точка для всего, что было произведено; отсюда возникли сложные соединения, но конец их должен быть сходен с началом. Отсюда и вытекает формула спиритуализма: сложное единство, изменчивое единство и единство установившееся.

XIII

Вселенная — это разнообразие в единстве. Движение — это средство, число — результат. Конец — это возвращение всего существующего к единству, а это единство и есть бог.

XIV

Три и семь — два самых значительных числа для духовного мира.

XV

Два — это число, означающее размножение. Три — это духовный знак творения, так же как материальный знак окружности. Действительно, бог творил с помощью сферических линий. Прямая — это атрибут бесконечности; так человек, предчувствующий бесконечное, воспроизводит ее в своем творчестве.

Два — это число, означающее размножение. Три — это число, выражающее существование, включающее размножение и плод. Прибавьте четверицу, и вы получите семь, то есть формулу небес. Бог выше всего этого, он — единство.

После того как я еще раз повидал Ламбера, я расстался с его женой и оказался во власти идей, до такой степени противоположных общественной жизни, что я отказался, несмотря на обещание, вернуться в Вилльнуа. Облик Луи произвел на меня неизъяснимо зловещее впечатление. Я побоялся снова оказаться в опьяняющей атмосфере, где экстаз казался столь заразительным. Каждый, как и я, мог почувствовать желание броситься в бесконечность, точно так же как солдаты во время лагерной стоянки у Булони убивали себя в укрытии, где один из них покончил с собой. Известно, что Наполеон должен был сжечь этот лесок, зараженный представлениями, дошедшими до состояния смертоносных миазмов. Может быть, в комнате Луи было то же самое, что в этом укрытии. Эти два факта являются доказательством его учения о передаче волевых импульсов. Я почувствовал необычайное волнение, превосходящее самое фантастическое воздействие чая, кофе, опиума, сна или лихорадки — таинственных возбудителей, столь ужасно влияющих на наш мозг. Быть может, я мог бы превратить в законченную книгу эти обрывки мыслей, понятные только для немногих умов, привыкших склоняться над краем бездны в надежде увидеть ее дно. Жизнь этого гигантского ума, который, несомненно, повсюду дал трещины, как слишком обширная держава, развернулась бы в повествовании о видениях этого существа, неполных из-за чрезмерной силы или чрезмерной слабости; но я бы предпочел просто отдать отчет в своих впечатлениях, вместо того чтобы создавать более или менее художественное произведение.