Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все - [126]

Авторы кабельного телевидения, не обязанные отчитываться перед рекламодателями, в следующее десятилетие создавали яркие, захватывающие сюжеты крупной формы – «Прослушку», «Во все тяжкие», «Безумцев». Большие телеканалы тем временем тоже переживали ренессанс благодаря «Западному крылу», «Остаться в живых» и «Задержке в развитии». Телевидение предлагало сценаристам и режиссерам творческие возможности, как минимум не уступавшие тем, что они могли найти на большом экране. «Теперь мы делаем сериалы так, как делали полный метр в 1999-м, – говорит режиссер „Беги, Лола, беги“ Том Тыквер. – Доступная нам свобода, возможность экспериментировать, открытость зрителей к новым способам повествования – все это из кино перешло в телевидение».

Тыквер сделал для телевидения «Восьмое чувство» – научно-фантастическую драму, созданную совместно с Вачовски, которая была показана не на HBO и вообще не на телевидении, а на Netflix. В 1999 году компания рассылала DVD по почте и могла вызвать разве что усмешку у огромных сетей видеопроката вроде Blockbuster. Теперь этих компаний нет, а Netflix показывает онлайн телесериалы и фильмы собственного производства – как и его конкуренты Amazon и Hulu. Этим сервисам в итоге удалось привлечь таких режиссеров, как Пирс, Финчер и Содерберг: все они запускали оригинальные проекты для стриминга в качестве постановщиков или продюсеров. Пока киностудии и посетители кинотеатров больше интересуются супергероями и «Звездными войнами», телевидение стало домом для изобретательных идей, часто ничем не ограниченных – раньше такие нужно было искать именно в кино. «Если бы „Матрицу“ и „Быть Джоном Малковичем“ запускали сегодня, то в виде сериала», – говорит Чо.

Как и многие актеры своего поколения, Чо сейчас работает и в кино, и на телевидении: в 1999 году не всем исполнителям бы такое понравилось. «Раньше телевидение было кладбищем для режиссеров, актеров и сценаристов», – отмечает Брендан Фрейзер; некоторые из его лучших ролей тоже сыграны для малого экрана, где он стал появляться с середины нулевых. Как и Фрейзер, многие киноактеры, начинавшие в девяностые, обнаружили, что хорошая роль в сериале может быть даже более ценной. «Бюджеты в кино стали гораздо, гораздо меньше, – говорит Ниа Лонг, ветеран обоих медиа. – При этом телевидение стало намного интереснее, в нем стало меньше ограничений. Так что я выбираю те роли, которые лично мне близки».

Для некоторых зрителей сиюминутные удовольствия малого экрана – будь то сериал HBO или фильм Netflix для домашнего просмотра – давно затмили масштабную приманку мультиплекса. Для юных потребителей, которые смотрят почти все на телефоне или ноутбуке, поход в кино – излишество, а не необходимость. Зачем идти в кинотеатр, если и дома у тебя всего навалом? «Нельзя избежать неизбежного, – говорит сценарист „Простой истории“ Мэри Суини, преподавательница киношколы Университета Южной Калифорнии. – Все уже происходит. Ребята, которым сейчас 15–25 лет, будут определять, как все устроено, и им совершенно наплевать на кино».

Это заметная смена курса по сравнению с концом девяностых, когда фильмы считались важнейшей частью культуры и повседневности. Смотреть их было почетной обязанностью, снимать их было высоким призванием. В «Клевом парне» Стив Мартин играет главного героя – Бобби Боуфингера, бездаря-киномана с большими планами и малыми способностями, который мечтает снять полнометражный фильм. Бобби плетет интриги, манипулирует людьми и даже нарушает закон ради дела своей мечты. Настолько для него важно кино.

Режиссер Фрэнк Оз говорит, что если бы он снимал «Клевого парня» сейчас, особо ничего не пришлось бы менять, кроме одного: «Бобби знал бы, что ему нужно на телевидение».

* * *

Кто знает, может быть, эта странная фаза в истории кино – сама по себе сиквел.

В середине девяностых очень похожее ворчание можно было слышать на съемочных площадках, в очередях перед кинотеатром и в редакциях журналов. Тема была одна и та же: кино находится в духовном кризисе. Студии зациклились на бессмысленных ремейках и перезапусках. Молодые люди все больше времени и денег тратят на домашние развлечения типа видеоигр. Телевидение угрожает отобрать у Голливуда власть: в октябре 1995 года Entertainment Weekly называл «10 причин того, что телевидение лучше кино» – центральная статья номера ссылалась на «Друзей» и «Скорую помощь». Индустрия нуждалась в обновлении. Как сказал тогда неназванный студийный менеджер, «мы делаем очень много фильмов, которые люди не смотрят».

В этот самый момент Вачовски наводили блеск на «Матрицу».

Кимберли Пирс замышляла «Парни не плачут».

Ну а М. Найт Шьямалан смотрел на постеры на стене и раздумывал, сможет ли он рассказать историю, которая будет интересна миллионам.

Двадцать лет назад, когда за кино так переживали, режиссеры нескольких поколений собрались и затеяли контрреволюцию, которая на многие годы изменит культуру. Она продлится не так долго, как всем хотелось бы, и только немногие сразу смогли ее оценить.

Но она случилась. И может случиться еще раз – даже теперь, когда многие окончательно потеряли веру в кино.