Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться - [27]

Программы для детей раннего возраста в Америке делали упор на чтение, искусство и творчество и поведение – важные навыки. Однако игра в цифры все же считалась запретной, предметом, который лучше оставить на потом, несмотря на очевидное и устойчивое отставание Америки.

Слишком долго то, чему учили американских детей, было случайным. Но дело в том, что математика – это иерархия. Если такие дети, как Том и Ким, пропускали одну ступень, они не справлялись и соскальзывали вниз, так и не достигнув следующей ступени. Начальный курс алгебры оказывает продолжительное влияние на ребенка, воздействуя на него независимо от того, будет он заниматься вычислениями в средней школе или совсем махнет рукой на математику.

Часть II Зима

Глава 5 Американка в Утопии

К концу ноября дорога Ким до школы стала темной и холодной одиссеей. В то утро было –15° и ветер. Солнце не появлялось до 9. Ее шаги хрустели в ледяной тишине, и она удивлялась, как в Пиетарсаари вообще появились люди. Город, расположенный на западном побережье Финляндии, находился в 300 милях от Хельсинки. Как вообще здесь можно жить? К тому времени в Пиетарсаари было около 200 000 жителей, но, кроме изредка проезжающих машин, за всю дорогу она не встретила ни одного человека.

Впереди виднелись огни «Лукио» – ее средней школы. Снаружи она казалась даже более унылой, чем ее родная школа. Обе школы были невысокие, кирпичные, но эта построена из светлого кирпича, со временем становившегося серым и мрачным. Большие часы на здании школы давно остановились. По ее представлению, финские школы должны были выглядеть иначе.

Ким вошла внутрь. Мимо проходили группы смеющихся мальчиков и хорошеньких девочек, не замечая ее. Против входа были выставлены кубки, как и в средней школе Саллисо, но они казались тусклыми и неуклюжими, как запоздалые объяснения. Самому новому было 10 лет. Неужели за 10 лет никто не выиграл ни одного приза?

Ким села за парту, застенчиво улыбаясь соседкам. Финская учительница Ким была более оживленной, чем обычно, и говорила что-то по-фински, но Ким ее не поняла. Потом она стала раздавать ученикам толстые книги. Ким узнала название: это была классическая финская книга «Семь братьев», изданная в 1870 году.

Даже Ким знала о «Семи братьях». Эта книга была написана, когда финны считались низшим классом в собственной стране. Они 5 веков терпели шведское, а позже русское господство. Потом появились «Семь братьев» – первая значительная книга на финском языке. Эта сказка о семи неотесанных и беспутных парнях, которые со временем осваивают грамоту, стала символом Финляндии, страны, которая получила свою независимость только в 1917 году.

У Ким от страха заболел живот. Она понимала, что не сможет прочесть «Семь братьев». Книга была написана на старофинском языке, а она пока не понимала современный финский. Как быть? Она сделала вдох и попыталась изобразить на лице интерес, будто всегда этого ждала.

Потом учительница подошла к ней. Тина Стара была стройной и привлекательной женщиной с темными волосами, подстриженными каскадом, и живой улыбкой. Она наклонилась к Ким. В ее руках была другая книга – гораздо тоньше, в глянцевой блестящей обложке.

– А это тебе, – сказала она тихо по-английски.

Ким посмотрела на обложку. Вместо «Семи братьев» на ней были изображены анимационные семь собак, одетые в старинные костюмы и воющие в унисон. Она перевела заголовок: «Семь братьев-собак». Ким улыбнулась. Это была детская книга.

– Она на финском, но простом, – пояснила Стара. Учительница, казалось, боялась ранить чувства Ким. – Надеюсь, ты не думаешь, что она детская. Просто я бы хотела, чтобы ты смогла познакомиться с этой историей, потому что она очень важна для нас, финнов. А сюжет здесь тот же, так что ты сможешь участвовать в обсуждении.

Ким взяла книгу, ее глаза были полны благодарности.

– Киитос, – сказала она. Спасибо.

За три месяца в Финляндии Ким составила небольшой список различий между школами здесь и в Оклахоме. Самым очевидным было то, чего не хватало. Здесь не было сверхсовременных белых досок в классе. Не было полицейского в холле. Со временем, однако, она стала замечать более важные различия – те, которых не увидит зашедший сюда взрослый.

Взять мальчика-алкоголика, как назвала его Ким. В тот день он вошел в класс, ища, чем похмелиться, как обычно, со стеклянными глазами. У него были короткие светлые волосы, светло-голубые глаза, а нос вечно чуть краснее самого лица. Он мало и тихо говорил в классе, но с друзьями, куря на улице, говорил громче.

Таких ребят хватает и в Саллисо. Но Ким не ожидала увидеть детей-алкоголиков в Финляндии, а они там были. Оказывается, дети-алкоголики есть везде. Это стало для нее первым уроком. Но было одно существенное отличие – и это стало вторым уроком. Финский парень-алкоголик был примерным учеником. Он появлялся в школе и был внимательным. Он делал записи. Когда Стара задавала написать эссе, что бывало часто, он их писал, как и остальные. В Оклахоме дети-алкоголики часто не выполняли заданий, им было все равно. А здесь все дети тоже жаловались на школу и каких-то учителей любили, а каких-то нет. Хотя большинство из них, казалось, считало, что учиться надо.