Лучшие страхи года - [75]

Это был снова гипюр. А под ним опять шелк. У Лоры что-то сжалось внутри. Под шелком обнаружилась задняя часть верхней юбки. Лора сгребла и ее — бесконечные слои ткани уже едва умещались в руках, и почувствовала, как ее ногти заскребли по каменному полу храма.

Лору затошнило. Она выпустила юбки из рук, и слои ткани упали на немыслимый каменный пол пустой грудой газа, гипюра и шелка.

Голова у Лоры закружилась, и статуи пришли в движение. Она слышала шорох их юбок и где-то вдали визг мучительной боли, который, наверное, издала обезьянка.

(перевод М. Ковровой)

Дэниел Кайсен РЕКА РАЗЛИВАЕТСЯ

Давить на меня брат начал с августа и для начала позвонил мне по межгороду:

— Мы так соскучились по тебе, Эми. Было бы так здорово, если бы ты вернулась домой. Правда, здорово.

Я ничего не ответила, потому что никогда не отвечаю. Тем более если эту тему поднимает мой брат. Когда он начинает давить, я просто отмалчиваюсь.

Я стояла и слушала шум телефонной линии.

Но он не сдавался. Он никогда не сдается.

— И Сара. И девочки. Мы все очень хотим с тобой увидеться. Я серьезно.

Я повесила трубку.

* * *

— Плохие новости? — спросила с диванчика Тиш, моя соседка по квартире.

— Рождество, — ответила я.

— Да уж, Рождество — это плохая новость. Как только тебе исполняется восемь, оно превращается в полную фигню.

Мы прожили вместе всего две недели и почти ничего не успели узнать друг о друге, но уже поняли, что поладим.

— Эй, а может, встретим Рождество вместе? — предложила она. — Здесь? Вдвоем?

— Тиш, сейчас август на дворе. Еще слишком рано что-то планировать.

— Думаешь, тебе кто-то что-то лучшее предложит? Ты только представь, отпразднуем прямо здесь, никаких родственников, никаких вымученных улыбок по поводу дебильных подарков, только выпивка и куча дисков с фильмами. Чем плохо-то?

— А готовить кто будет?

— Индийская забегаловка в соседнем доме будет открыта. Купим еду на вынос. Что может быть лучше карри на Рождество?

О чем тут было раздумывать?

Это уже была договоренность. Железобетонная отмазка.

— Заметано, — сказала я.

— Ну и отлично. Только не вздумай покупать свечи.

* * *

В сентябре брат позвонил снова.

На этот раз мне было что ответить.

— Послушай, мне очень неудобно отказывать, но у меня другие планы.

— Серьезно?

— Ага. Все уже решено. Прости, но…

— Но я всего лишь…

— Знаю, — сказала я.

На том и распрощались.

* * *

Когда брат позвонил в октябре, он сообщил плохую новость и попробовал надавить по-другому.

* * *

Терпеть не могу похороны. Ненавижу их. И всегда ненавидела, даже когда была совсем маленькой.

Брат потребовал, чтобы я пришла, но я представила, как моя любимая бабушка смотрит на меня с небес и говорит: «Стой на своем, деточка. Не слушай чушь, которую он тебе впаривает». Именно так она и говорила. Поэтому я и считала ее своей любимой бабушкой.

А еще в завещании она написала, что на похороны ей плевать, лишь бы поминки устроили. Моего брата это взбесило. И от этого мысль о поминках стала еще более заманчивой.

Так что похороны я прогуляла, а вместо этого рванула в выбранный для поминок паб.

Внутри было уютно и тепло, и тут уже собрались опечаленные друзья покойной. Всем им было лет по восемьдесят — девяносто, и службу в церкви они бы попросту не выстояли, тем более что большинство из них уже и не могли ходить без посторонней помощи. Но паб — это святое. В пабе они возвращались к жизни.

* * *

Я взяла себе выпить и нашла столик, где сидела пара моих знакомых. У старика прямо глаза загорелись, когда он меня увидел.

— Это же малышка!

— Привет, мистер Нэш, — сказала я.

— Ева, она меня помнит! Иди сюда, малышка, присаживайся, присаживайся.

— А местечко для меня найдется? — спросила я.

— Местечко? Конечно найдется, конечно. Подвинься, Ева, пусть малышка сядет рядом со мной. Не часто мне теперь удается посидеть рядом с такой красавицей.

Ева с отсутствующим видом передвинулась.

Я помедлила, набираясь смелости, а потом уселась между ними.

— Здравствуйте, миссис Нэш, — обратилась я к Еве. Она плохо слышала. Обычно вообще не слышала, что ей говорят, и просто смотрела в никуда.

Ева умерла пять лет назад, но перешла за грань и сохранила свою естественность.

И она узнала меня:

— Ой надо же! Малышка! Как приятно!

— Вот видишь! — сказал мне мистер Нэш. — Видишь! И мы с мистером Нэшем обменялись улыбками, как улыбаются друг другу живые люди в компании призраков.

* * *

— Но… — начала Тиш.

Я знала, что меня несет, но не могла остановиться. Мне просто хотелось выложить все без утайки.

После похорон я решила рискнуть и все ей рассказать. Все целиком.

Тиш лежала на диване под пуховым одеялом.

И выглядела испуганной.

— Эми, — спросила она, — ты ничего не употребляешь?

— Нет. Честно.

— Ты разговаривала с мертвой женщиной.

— Со многими мертвыми женщинами. И мужчинами тоже.

— Но…

И тут посыпались вопросы.

И разговор продолжился.

* * *

И вот очередной вопрос:

— Как в «Шестом чувстве», да? — спросила Тиш, наморщив лоб. — И я что, тоже мертвая?

— Нет. Ты не мертвая. И я не мертвая. Никто не мертвый. То есть есть куча мертвых людей, но не рядом с нами.

— Ну ладно, — сказала она. — Хорошо. Значит, ты разговариваешь с мертвыми, и все. — Она явно пыталась свыкнуться с этой мыслью.