Лучшее средство - [2]

– Это Фрэнк, – ответила Полли, – или Билли. Я не знаю кто. – Она обняла бабушку и звонко поцеловала ее. – Еще раз с днем рождения, дорогая, и, кто бы это ни был, я скажу, чтобы потом он отвез тебя за покупками.

Когда Полли ушла, миссис Микер велела Фрезьеру, своему слуге, убрать со стола и принести старую тетрадь с описью домашнего имущества. В молодости Фрезьер был управляющим многочисленной прислуги “Казуарины”. Теперь, уже седой, он был единственным оставшимся в доме слугой – поваром, дворецким, чернорабочим и агентом по продаже ее недвижимости.

Вместе с ним миссис Микер проштудировала инвентарную книгу, решая, чем из оставшейся мебели придется пожертвовать в пользу требовательных кредиторов. В доме было двадцать комнат, большинство из них уже давно были оголены, и у нее сердце сжималось, когда, листая страницу за страницей, она видела, как мало осталось для продажи. Единственной реальной ценностью было само поместье, но это, разумеется, неприкосновенная святыня.

Покончив наконец с этим грустным занятием, миссис Микер сбросила туфли, надела широкополую шляпу и темные очки и пошла прогуляться по берегу и успокоиться. Она сидела на корточках у самой воды и, как обычно, кормила чаек хлебными крошками, когда увидела, что какой-то человек вышел из дома и направился к ней через казуариновую рощу.

Когда он подошел, она поднялась. Это был мужчина лет тридцати пяти, приятной наружности, очень загорелый, в дорогом костюме. Не долговой инспектор, решила она со знанием дела – скорее, это дорогой юрист.

– Миссис Микер?

– Да.

– Мое имя Йегер. Эдвард Йегер. Я хочу поздравить вас с днем вашего рождения и сообщить, что для меня большая честь познакомиться с вами.

– Правда? А какое у вас ко мне дело?

Йегер рассмеялся.

– Не у меня. Я представляю некоего мистера Лео Августа из Детройта.

И раз уж вы хотите прямо перейти к делу, то я так и поступлю. Мистер Август предполагает, что вы подумываете о продаже этого поместья, и он хочет предложить себя в качестве покупателя. Я уполномочен уплатить любую разумную цену, которую вы назначите.

– Ну конечно. – Миссис Микер указала своим маленьким острым подбородком на ряд небоскребов из стекла и бетона – сверкающие силуэты новых отелей, протянувшихся далеко на юг. – Неужели и без того недостаточно здесь этих чудовищ?

– Мистер Август не собирается ничего к ним добавлять. Он хочет превратить поместье в свою резиденцию. Оно не изменится. Его только отреставрируют.

– Отреставрируют? А знает ли он, сколько это будет стоить?

– До единого пенса, миссис Микер.

– Но почему “Казуарина”? Я уверена, что он мог бы найти дюжину мест не хуже.

– Потому что, – ответил Йегер, – он заботится о престиже. Он из тех людей, которым нелегко достался путь наверх. Я бы даже сказал, что для него владеть поместьем Микера – это все равно что для какого-нибудь удачливого торговца в Англии получить звание лорда.

Миссис Микер решила, что Эдвард Йегер ей определенно не нравится.

Мало того, что он дерзко ведет себя с ней, он еще и нелоялен по отношению к своему клиенту.

– Сожалею, – сказала она, – но “Казуарина” не продается. Не знаю, с чего вы решили, что я готова с ней расстаться.

– Ах, полно, полно, миссис Микер, – игриво заговорил Йегер. – Ваши обстоятельства ни для кого не секрет. Зачем же отказываться, если есть возможность получить хорошую сумму?

– Затем, что это мой дом. Поэтому, если вы не против...

Она проводила его до аллеи, где стояла его машина, и, когда он уехал, осталась стоять там, обозревая свои владения. Окна всюду были разбиты и заделаны фанерой, с крыш обвалилась черепица, штукатурка на стенах потрескалась и облупилась, дорожки и аллеи заросли буйной зеленью. Крыша здания, в котором находился плавательный бассейн, давно рухнула. Дверь гаража, где когда-то стояло полдюжины автомобилей, косо висела на петлях, обнажая унылую пустоту внутри.

Всякому проходящему по Коллинз-авеню, подумала миссис Микер, это место должно показаться заброшенным. Но это не так. Это ее дом, и он останется ее домом.

Однако вскоре она узнала, что Эдвард Йегер – не тот человек, который легко отступает. Он появился в доме через неделю, когда они с Полли сидели за послеобеденной партией в крибидж, и принес с собой слишком сильное искушение.

– Я говорил с мистером Августом, – сказал он, – и когда он узнал, что вы не хотите назвать цену поместья, то решил предложить такую, от которой вы не можете себе позволить отказаться. Сто тысяч долларов. Йегер держал под мышкой кожаный портфель. Теперь он положил его на стол и с сияющей уверенностью раскрыл его. – Наличными.

При виде упакованных банкнотов Полли удивленно открыла рот. Миссис Микер от этого зрелища стало как-то не по себе.

– Ваш клиент любит театральные эффекты, когда решает свои дела, не так ли? – наконец произнесла она.

Йегер пожал плечами.

– Он верит в то, что наличные – это самое лучшее средство убеждения. И если вы с этим согласны, то все, что вы должны сделать, это подписать договор о продаже поместья.

– А разве не опасно носить с собой такие деньги? – спросила Полли с широко раскрытыми от восхищения глазами.