Лучшее - [70]

Но на самом деле не такой уж и сильный был взрыв. Столб неуверенно покачался из стороны в сторону и занял вертикальное положение. И блок кремния стал виден как на ладони.

— Из такого куска вышла бы тысяча наконечников, — восхищенно произнес Терренс. — Этот блок кремния — целое состояние для первобытного человека.

— У меня было несколько таких состояний, — отрешенно заметил Антерос. — Этот я приберег для особой цели.

Все собрались вокруг камня.

— Ничего себе! — ахнула Эфил, рассматривая находку.

— Так бы и дала ему пинка, — зло пробормотала Магдалина. — И неважно, что он богатый. В любом переулке легко подцепить кого-нибудь получше.

— О чем щебечут женщины? — поинтересовался Терренс. — Смотрите, символы на камне совсем как настоящие. Очень похожи на ацтекские. Штайнлезер, как думаешь?

— Скорее, на науатль-таноанские. Этот язык — двоюродный брат ацтекского. Или правильнее сказать «кузен»?

— Называй как хочешь, только прочитай, что здесь написано.

— Попытаюсь. Дайте мне пару часов, и я соображу, как истолковать большинство символов. Но не рассчитывайте на связный перевод. До сих пор переводы с науатль-тано-анского больше походили на бред.

— Только учти, Терренс, — ехидно заметила Магдалина, — Штайнлезер медленно соображает. А кое-какие знаки не понимает вообще.

Штайнлезер угрюмо промолчал. Интересно, откуда эти темно-багровые царапины на его лице? Уж больно напоминают следы от ногтей!

За утро они перелопатили кучу камня и щебня, сделали множество снимков и составили пространные описания. Разделились на две группы: одна продолжала разрабатывать курган, другая исследовала канавку столба. По-настоящему удивительных открытий больше не было; никаких идеальной формы горшков эпохи прото-плано; да и откуда им взяться? Никаких предсказанных наконечников позднего фолсома, да еще в идеальном состоянии; только поломанные и совершенно неожиданные предметы. Никаких костей мастодонта, зато попадались кости гигантского палеобизона, ужасного волка[35], койота и человека. Некоторые находки все же казались немного странными, но не такими сомнительными, как полный комплект черепков горшка, три наконечника и кость мастодонта, откопанные Антеро-сом ранним утром. Новые находки выглядели вполне обычно. Насколько это возможно, конечно. Вот только их было очень много, и это настораживало.

Антерос действительно показал себя превосходным землекопом. Он разгребал песок, выворачивал камни и ничего не упускал из виду. А в полдень исчез, и его не было битый час. Потом он выехал на новеньком блестящем универсале из зарослей оврага, где трудно было даже предположить наличие дороги. Оказывается, он ездил в город и привез разные мясные закуски, сыры, приправы, выпечку, пару упаковок холодного пива и бутылку старого виски.

— Я думал, ты бедняк, — с укором заметил Терренс.

— Я говорил, что я богатый бедный старик. У меня три с половиной тысячи гектаров лугов и пастбищ, три тысячи голов скота, значительные посевы люцерны, клевера, кукурузы…

— Да хватит уже! — не выдержала Магдалина.

— Ну, и много всякого другого, — угрюмо закруглился Антерос.

Они поели, отдохнули и вернулись к работе. Магдалина копала быстро, не отвлекаясь, — так же, как и Антерос. Молодая, крепкая, с легким загаром, не сказать что красивая (в отличие от Эфил), она могла заполучить любого мужчину в любое время (а вот Эфил не могла). Такая была Магдалина — грубоватая, часто небрежная, иногда серьезная. Заводная пружина экспедиции, натянутая тетива.

— Антерос! — крикнула она на закате солнца.

— Черепаха? — спросил он. — В реке под валуном, выступающим из воды там, где течение поворачивает вспять? Упитанная и довольная, никому не причиняет вреда, только ест и радуется жизни. Неужели ты хочешь, чтобы я поймал ее?

— Хочу! В ней добрых восемь килограммов веса, она недурно упитана. Как раз то что надо. В семидесяти метрах отсюда, там, где берег обрывается в Грин Ривер, под низким выступом сланца, похожего на шифер, на глубине чуть меньше метра…

— Я знаю. Поймаю ее для тебя. Я сам толстая черепаха. Я сам Грин Ривер. — И он ушел ловить черепаху.

— Опять его дурацкая лирика! — сплюнула Магдалина.

Антерос принес толстую черепаху На глаз она тянула килограммов на десять; но раз Магдалина сказала восемь — значит восемь.

— Эфил, приступай к готовке, — велела Магдалина, простая, не слишком образованная девушка, попавшая на раскопки чисто случайно. С какой стати она командует дипломированными археологами? Ну, разве что по праву рождения.

— Никогда не готовила черепаху, — развела руками Эфил.

— Антерос поможет.

— Как я люблю вечерний запах свежих раскопок! — негромко проговорил Терренс. Они сидели вокруг костра с полными желудками черепашьего мяса, пива и виски и наслаждались собственной мудростью. — О возрасте пласта можно догадаться по одному только тембру его запаха, я считаю.

— Тембру запаха? Это чего же ты нанюхался? — фыркнула Магдалина.

Но в запахе раскопок и правда есть нечто такое, что навевает мысли о далеком прошлом: что-то очень свежее и прохладное, но с легким оттенком плесени, мускусное, с душком старой стоялой воды и спрессованной смерти. Расслоившееся время.