Лучшее - [39]

Перечитав сейчас рассказ Лафферти, я всерьез задумался о судьбе проавитов. Что происходит с ними в промежутке между двумя последними фразами? «С помощью препаратов, созданных на основе их знаний, можно бесконечно продлевать жизнь», — говорит Вырубала Крэг, который спит и видит свою команду «королями патентной медицины». Сможет ли «невинный народ» пережить вмешательство Крэга в свою органическую химию? Не забывайте, что Лафферти почти всю свою жизнь прожил в Оклахоме, штате, отнятом у коренного населения усилиями энного числа Вырубал. И над многими произведениями писателя, словно тень, нависает история эксплуатации коренного населения Северной Америки; это, как и язык индейцев, главная и неизбежная тема его великого романа «Окла Ханнали».

Я уверен: Лафферти точно знает, что случится с проавига-ми, но избавляет читателя от этого знания, «переводя стрелки» на «другую историю, не тагую веселую». Как сказала бы древнейшая бабушка, подобные шутки лучше не рассказывать посторонним; вот и Лафферти не хотел расстраивать незнакомцев такими «невозможными» подробностями.

Энди Дункан

Страна больших лошадей

Посмотрите в окно. Что вы там видите? Банда на углу развязала драку: подростки тыкают штопорами друг другу в лицо; разноцветная тележка точильщика звенит колокольчиками; полная женщина в слишком коротком цветастом платье обихаживает свой газон; воют пожарные сирены: на пятом этаже горящего здания в западне оказались дети; бешеная собака вцепилась в ногу разносчика буклетов Адвентистов Седьмого Дня; реклама предстоящих выборов красуется на новеньком фургоне. Что-то еще? Или это все? Не нужно обладать таким уж особым даром, чтобы увидеть не совсем привычные детали.

А теперь посмотрите снова. Что вы видите? Как обычно: пустую улицу. И вот ее описание:

Бордюрный камень, без которого машины не могли бы подъезжать к дому. Почтовые ящики, без которых связь с миром стала бы ограниченной. Телефонные столбы и провода, без которых коммуникации бы прекратились. Водосточные трубы, желоба и люки, без которых в дождь вас бы затопило водой. Асфальт, без которого резина на вашем автомобиле приказала бы долго жить через месяц. Легкий ветерок, без которого день будет испорчен. Что это? Вещи привычные и очевидные. Настолько очевидные, что становятся невидимыми. Сколько почтовых ящиков и пожарных гидрантов вы заметили сегодня? Нисколько? Вряд ли. Вы прошли мимо десятков таких приспособлений, но не увидели их. А ведь они чрезвычайно ценны и абсолютно необходимы. И сообщество с хорошо отлаженной жизнью их полностью игнорирует.

Писатели-фантасты — очень небольшое сообщество. У него есть яркие представители. Найт, Шекли, Старджон, Бредбери, Кларк, Воннегут. Их мы видим, замечаем, знаем, в чем их особенность. Но жизнь этого сообщества заметно обеднеет без не бросающихся в глаза и не «звездных» авторов, которые пишут рассказ за рассказом — не громкие хиты, но по-настоящему прекрасную прозу. Вроде тех, прочитав которые, долго обдумываешь, повторяя: «Отличный рассказ!» И быстро забываешь имя автора. Возможно, позже ты снова вспомнишь рассказ: «Ну да, это же о том, как… — и потом морщишь лоб и говоришь: — Черт, как его имя? Он написал много хороших рассказов, настоящий писатель…»

Проблема здесь в отсутствии эффекта накопления. Каждый рассказ блистателен — отдельно взятый. Но почему-то они не складываются в общность, создающую имидж автора: не работают на его карьеру. Печально, но очевидно: судьба Р. А. Лафферти среди писателей-фантастов именно такова.

Но Лафферти — человек значительный, и его проза — самого высокого полета. Не просто грамотная — образцовая. Сколько лет он писал? Больше шести, но меньше пятнадцати? Вроде бы так. И все же, обсуждая авторов, поклонники массовой фантастики редко упоминают его имя. И это несмотря на то, что его произведения неоднократно входили в антологии, несколько раз были включены в сборники Джудит Меррил «Лучшая научная фантастика года», дважды — в антологию «Уорлдс Бест» Карра-Уоллхейма и печатались практически во всей научно-фантастической периодике. Он — человек-невидимка. Но теперь мы это исправим. Рафаэль Алоизиус Лафферти предстанет перед всеми, заявит о себе, и вы прочитаете еще один его блистательный рассказ. И, черт возьми, на этот раз запомните имя автора!

Вот что говорил о себе сам Лафферти: «Я — необязательно именно в таком порядке — холостяк пятидесяти одного года, инженер-электрик, толстяк. Родился в Айове, с четырех лет живу в Оклахоме и провел в ней всю свою жизнь, кроме службы в армии. Да, и еще год работал в одной компании в Вашингтоне. Все мое образование — пара лет на вечернем факультете Университета Талсы: это было давным-давно, изучал я в основном математик) и немецкий. Почти тридцать лет работал в компаниях по электроснабжению, занимался в основном покупками и продажами оборудования. Во время Второй мировой войны служил в Техасе, Северной Каролине, Флориде, Калифорнии, Австралии, Новой Гвинее, на острове Моро-тай (тогда голландском, сейчас это Индонезия) и на Филиппинах. Я был отличным сержантом и в один период довольно прилично говорил на малайском и тагайском языках.