Лучшее эфирное время - [120]

– Дорогая, ты никогда не догадаешься, кого я сегодня видела! – Дафни сидела рядом с Хлоей под феном в салоне Билла Палмера, ее рыжие волосы были спрятаны в розовые бигуди.

Дафни вся светилась в предвкушении хорошей сплетни.

Хлоя отложила журнал и улыбнулась. Ее всегда забавляла Дафни, которую она считала доброй и веселой, хотя и несколько болтливой.

– Джошуа Брауна, дорогая, и выглядел он, должна признать, шикарно, просто шикарно.

У Хлои замерло сердце. Стоило ей услышать его имя, становилось не по себе.

– Где же? – Она непринужденно зажгла сигарету. – Где ты его видела?

– В его новом доме на побережье, дорогая. Я брала у него интервью для «Ти-ви фэйсис».

– Ну и как? Я имею в виду, как он? – Хлоя была заинтригована, ее волновала любая мелочь.

«Черт побери, – подумала она, – как все это некстати».

– Прекрасно, – затараторила Дафни. – Дорогая, он просто божествен, сексуален в самом хорошем смысле этого слова. Какой мужчина! Знаешь, у меня так дрожали коленки, что я еле удерживала на них блокнот.

– А ты разве не пользуешься магнитофоном?

– Конечно, пользуюсь, дорогая, но блокнот нужен для описания обстановки, на пленку этого не запишешь. Цвет дивана, одежда, я это имею в виду.

– И во что же он был одет? – Хлоя не могла скрыть своего любопытства.

– Голубая рубашка, – с придыханием начала Дафни. – Расстегнутая, очень простая. Весьма сексуально. У него удивительное тело, Хлоя.

– Я знаю, дорогая. Я ведь была замужем за ним, ты не забыла?

– Как я могу забыть?! – рассмеялась Дафни. – Как бы то ни было, дорогая, у нас с ним была потрясающей глубины беседа. Он рассказал мне все о своем пьянстве, наркотиках, как они сломали его.

– А о своих школьницах рассказал? – саркастическим тоном спросила Хлоя.

– Я скажу и об этом, – бросила Дафни. – Не перебивай, пожалуйста. Во всяком случае, он сказал мне, что именно он погубил ваш брак. Сказал, какая ты удивительная женщина, лучшая в его жизни. – Дафни улыбнулась, заметив, что Хлоя слегка покраснела. – Он все продолжал говорить о тебе, когда вдруг вошел его слуга или кто там еще и сказал, что звонят из Южной Америки по крайне важному делу – что-то связано с фильмом, в котором он будет сниматься там в следующем году, так что он извинился и вышел к телефону.

– И дальше? – Хлоя уже была не просто заинтересована.

– Ну, знаешь, дорогая, он оставил открытой дверь в свой кабинет. Я просто не могла удержаться – заглянула, и что, ты думаешь, я там увидела?

– Что? – улыбнулась Хлоя.

Ей нравился рассказ Дафни.

– Одна стена, дорогая, целая стена увешана твоими фотографиями.

– Ну вот еще! Ты шутишь.

– Нисколько, дорогая. Это правда. Там было их штук двадцать, твоих портретов. Ты одна, с ним, с Аннабель, даже ваше свадебное фото. – Она наклонилась к Хлое и заговорщически произнесла: – Я думаю, он все еще любит тебя, дорогая, я в самом деле так думаю. Эта комната ведь самая интимная в его доме. Да, и там звучала песня с твоего последнего диска, баллада о любви. – Дафни торжествующе откинулась в кресле, ожидая реакции Хлои.

– Дафни, да ты просто маленький Шерлок Холмс. Это все интересно, дорогая, но меня он не интересует. Что кончено, то кончено.

– Чепуха, – сказала Дафни. – Ты никогда не вычеркивала его навсегда из своей жизни. Иначе ты бы давно подписала окончательные бракоразводные бумаги и уже была бы замужем за Филиппом.

– У меня аллергия на замужество, – искренне ответила Хлоя. – Не очень хорошая супруга из меня получается.

– Ты была замечательной супругой, пока была замужем за Джошем. Ты прощала его измены. Мирилась с его наркоманией. Потакала его бесконечным капризам. Ты была слишком великодушна и многое прощала, дорогая. А мужчин все-таки надо держать в узде.

– Я знаю, знаю. Послушай, Дафни, давай оставим эту тему. Я уже сказала тебе, что все кончено, я счастлива с Филиппом, – сказала Хлоя, судорожно хрустнув пальцами. Она ненавидела ложь.

Фен Дафни загудел.

– Мне пора, дорогая. Еще надо готовить статью для «Ю-эс» о Сабрине Джоунс.

– Приходи обедать в следующую субботу. Филипп приготовит мясо на углях, – пригласила Хлоя.

– С удовольствием, милая, – ответила Дафни, сознавая, что пробудила в Хлое вполне определенные чувства.

Оставшись одна, Хлоя какое-то мгновение сидела неподвижно, и лишь одна мысль назойливо стучала в голове. Эмералд сказала ей правду.

Кэлвину наконец удалось найти способ проникнуть на съемочную площадку. Он подружился с Дебби Дрейк, помощницей режиссера. В течение нескольких дней он наблюдал, как после работы она заходила в один и тот же бар неподалеку от студии. Обычно она выпивала несколько кружек пива в компании своих приятелей со студии, потом садилась в свой маленький красный «мустанг» и ехала домой в Уэстлейк. Несколько дней Кэлвин просидел в баре, наблюдая за Дебби. Она была дружелюбна и общительна, и познакомиться с ней не составило труда. И вот уже несколько недель Кэлвин лелеял дружбу с Дебби, хотя и сознавал, что тем самым изменяет Эмералд. У Дебби были длинные красивые волосы, прелестная улыбка и мягкий характер, но Кэлвина девушка ничуть не интересовала. Единственное, чего он добивался, так это ее доверия и дружбы, что позволило бы ему проникнуть на съемки «Саги».