Лучше для мужчины нет - [51]
– Это же так очевидно, – без всякой нужды сказал Саймон.
– Ну же, – подбодрил Пол.
Они уже распознали мелодию, так что этот раунд был устроен исключительно ради меня.
До-мажор, до-мажор, до-мажор, до-мажор, ми-минор, ми-минор, ми-минор, ми-минор прозвучало вновь, и вот, когда я мучительно близко подошел к ответу, Джим выключил музыку.
– Знаю, знаю, – обратился я к своим инквизиторам умоляющим голосом. – Это кто-то типа Нила Янга, так?
Троица глумливо захохотала. Будучи крупным специалистом в области человеческой психологии, я сделал вывод, что это не Нил Янг и, если на то пошло, не "Кросби, Стиллз и Нэш"[31].
– Ну, подскажите, а?
Они переглянулись, кивнули друг другу, и Саймон соблаговолил:
– Это первая песня, которой удалось возглавить хит-парад после повторного выпуска.
Слишком конкретная подсказка, а потому толку чуть. Подобные факты хранятся у меня в совершенно другом месте – не там, где мелодии. Вообще-то, эти факты хранятся на противоположных концах города, и без пересадки от одного до другого места не доберешься. Теперь я находился еще дальше от разгадки, чем прежде, поскольку отвлекся, пытаясь вспомнить абсолютно несвязанный с мелодиями факт. Я уже почти вспомнил концовку вступления, а теперь единственными словами, которые ложились на эту музыку, оказался навязчивый куплет:
"Это первая песня,
которой удалось
возглавить хит-парад
после повторного
выпуска".
Я ничего не мог вспомнить.
– Боже, ужас какой. Невероятно! Я так хорошо знаю эту песню, – застенал я.
Я уже сидел на стуле, обхватив голову руками и позабыв о работе.
Тум-та-тум-та-тум тум тум тум та-тум-та-тум-та-тум, – снова и снова повторял я про себя.
Но каждый раз, взбираясь по музыкальной лестнице, ощущал под ногами пустоту.
– Существует продолжение этой песни, записанное спустя одиннадцать лет после оригинала, – оно тоже заняло первое место, – сказал Саймон.
– Тсс. Я почти вспомнил. Название почти уже всплыло в памяти, а теперь опять растаяло. Фу ты!
И тут до меня дошли слова Саймона.
– Продолжение? Песни? Боже, что же это такое?
– И она взята с одноименного альбома.
– Дебютного альбома, – прочирикал Пол, и я почувствовал, как разгадка вновь ускользает от меня.
Я дергался на леске, словно лосось, заглотнувший наживку; они подцепили меня на крючок и теперь наслаждались игрой. Осознав это, я решил напрячь все силы и освободиться. Встал и заявил:
– Глупость какая, мне вообще на это наплевать, – и устремился по коридору к себе в студию, чтобы забыть обо всем этом.
Спустя три с половиной секунды я снова стоял в гостиной.
– Ладно. Поставьте еще раз.
"Меня зовут Майкл Адамс, и я зациклен на викторинах. Иногда я убиваю на викторины целый день, но мне дьявольски трудно устоять перед желанием дать правильный ответ на вопрос".
В моей воображаемой группе психологической взаимопомощи викториноголики сидят кружком, кивают и сочувственно улыбаются. А я рассказываю им о своем печальном опыте.
"Ничто не вызывает такого возбуждения, как викторина. Это наслаждение для ума, маленький интеллектуальный оргазм. Но я знаю, что одного вопроса всегда недостаточно, я не могу остановиться, сколько ни стараюсь. Не успеешь оглянуться, как все деньги спущены на справочник поп-музыки, а все друзья отвернулись, потому что я устроил безобразный скандал из-за корректности одного из вопросов. Я хочу избавиться от пагубного пристрастия, искренне хочу, но это так нелегко – ведь на каждой улице есть паб. Я захожу в паб с твердым намерением ответить на один-единственный малюсенький вопросик, и зависаю там на всю ночь. И поэтому теперь я вынужден сидеть целыми днями дома, но по телевизору показывают бесчисленные викторины, а я никак не могу поверить, что участник очередной викторины не знает, какая линия Лондонского метро выкрашена на схеме в розовый цвет.
– "Хаммерсмит"! – выпаливает один из викториноголиков, и его лечение продлевается еще на шесть месяцев".
Один вопрос в дурацкой игре "Угадай мелодию" превратился в затяжное заседание до глубокой ночи. Разумеется, в конце концов, я угадал, что то была за песня. После того как перебрал тысячу различных замочных скважин, мелодия наконец открыла ту самую дверцу, за которой хранилась начальные такты.
– "Космическая диковина" Дэвида Боуи, – утомленно вздохнул я под снисходительные аплодисменты соседей.
Но поиск ответа оказался столь длительным, а предчувствие скорой разгадки столь сильным, что я испытал лишь смутное чувство опустошенности и разочарования. И вылечиться от этого мог единственным образом – угадать следующую песню.
Только через несколько часов я вернулся в студию, а с работой покончил лишь к часу ночи. Выключил компьютер, посмотрел на часы и понял, что опоздал на последний поезд метро. Если бы у меня были деньги, я вызвал бы такси, но я уже и так допустил перерасход, заплатив посыльному за пиццу. Я отправил сообщение на мобильник Катерины, завершив его грустной рожицей, состряпанной из запятых и точек. И тут же сбросил на ее телефон еще одно письмо, давая понять, что предыдущее было ироническим – я обычно не опускаюсь до таких пошлостей, как грустные и веселые рожицы. За то время, что потребовалось на манипуляции с письмами и дебильными рожами, я мог, наверное, доковылять до Кентиш-тауна пешком.
Жил на свете обыкновенной человек, были у него работа, жена, двое детей, друзья и немало проблем. Словом, всё как у всех. Но однажды он ехал в метро по обычным своим делам, посмотрел в окно и вдруг понял, что не знает, где он и куда едет, не знает, как его зовут, не знает, кто он такой. Вот так здорового мужчину средних лет поразила амнезия. Правда, забыл он исключительно то, что было связано лично с ним. И вот лежит он в больнице и гадает, а хороший ли он был человек или так себе, и была ли у него семья, а если была, то отчего же они не ищут его.
Джимми Конвей всегда мечтал стать знаменитым, богатым и удачливым. В детстве он даже писал письма — самому себе, но только повзрослевшему — о том, как полагается вести себя истинной звезде. И вот эти письма дошли до Джимми — ему уже тридцать пять, и ни славой, ни богатством он похвастать не может. И никаких перемен в своей жизни Джимми не ждет. Но однажды судьба подкидывает ему роскошный шанс. Как-то вечером, выгуливая собаку, Джимми перекинулся парой слов со знаменитым комиком Билли Скривенсом, а на следующее утро выяснилось, что Билли умер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.