Лучшая защита - [20]

— Теперь понятно, почему мы не нашли шахты ни в прошлую кампанию, ни сейчас.

— Считайте, уже нашли. — Лемье махнул рукой лидеру конвоя, и группа закончила привал.

Все выстроились в колонну по одному и зашагали прямо к непролазной стене бурелома. Вблизи нагромождение опавших ветвей и поваленных деревьев выглядело грандиозным. В высоту оно достигало примерно тридцати-сорока метров. И никаких просветов.

Фирсов присвистнул. Такое препятствие без спецоборудования было не преодолеть. Да и с оборудованием… разве что запустить горного «крота» и прорыть под засекой тоннель.

Но ведущий группы никуда зарываться не стал. Он протиснулся между двумя гигантскими корневищами и исчез под толстым — в три обхвата — стволом поваленной ели. Второй агент последовал за ним. Следующим в очереди стоял Влад. Он наклонился и заглянул под ствол. Там обнаружилась яма — как раз по размеру одного из вывороченных корней, а из нее вела траншея, примерно в метр глубиной. Свод траншеи — на метр выше бруствера — составляло хитросплетение веток. Судя по обугленным краям, этот свод вырезали при помощи ручного лазерника. Тайный ход под засекой был прямым, но перспектива терялась в темноте. Означало это одно — бурелом тянулся на многие десятки метров.

— В полный рост не встать, — смерив Фирсова взглядом, сказал Лемье, — но каких-то восемь километров можно и потерпеть.

— Восемь километров? — Майор удивленно покачал головой. — В три погибели, да еще в гору?

— Вы же на службе, не забыли?

— Я помню и не боюсь трудностей. Для того я и записывался в армию, чтобы переложить часть трудностей Земли на свои плечи.

— Очень патриотично, — скривился айринец.

— Не верите?

— Отчего же? Просто вы не похожи на фанатика, а говорите как заядлый пропагандист.

— Это часть моей работы. Кроме разведки, я должен уметь убедительно доказывать, что Объединенные Нации — единственная разумная и дееспособная власть в освоенных мирах. Что любой человек — прежде всего землянин, а уж после айринец, марсианин или приемный сын Медеи. И Земля, если потребуется, заставит об этом вспомнить.

— Земля превыше всего. — Лемье усмехнулся. — Не ваш лозунг?

— Нет. В оригинале звучало «Германия». Не надо прозрачных намеков. Слабые всегда винят сильных в злоупотреблении этой самой силой.

— Разве Гитлер не злоупотреблял ею на самом деле?

— Он — да. Но после него сила применялась чаще всего оправданно. Как раз для того, чтобы не появлялись новые фюреры. Нынешняя операция называется «Превентивная мера» как раз по этой причине.

— После Второй мировой были Корея, Вьетнам, Афганистан, Ирак, Югославия, снова Ирак и так далее… А в новейшей истории — жестокое подавление Марсианского восстания девяносто седьмого года и уничтожение тысяч голодных бунтовщиков на Гефесте в сто двадцатом, а также разгром отрядов Движения за Независимость на Медее. Разве это были оправданные акции?

— За то, что происходило в доколониальную эпоху, Нации не несут ответственности. Им в те времена и самим досталось почти до распада. А после падения Североамериканской Демократической Империи и провозглашения Объединенных Наций Земли военные кампании строго контролируются общественностью. Так что превыше всего она, общественность, народ…

— Хорошо, оставим эту тему. — По лицу Лемье было видно, что слова Фирсова он воспринимает как дополнительную маскировку. Бывалый разведчик в состоянии замаскировать не только тело, но и мысли. Причем не изображая молчаливого болвана, а поддерживая беседу, но ни намеком не выдавая своих истинных намерений и суждений. — Прошу…

Влад пригнулся и спрыгнул в траншею. По меркам коренных землян Фирсов был среднего роста — сто девяносто пять, но тоннель в буреломе прорубали айринцы и делали это для себя. Среди них люди выше ста восьмидесяти встречались редко. Влад слышал, что все высокие айринцы являются родственниками президента и с обычными гражданами планеты стараются кровь не смешивать. А сам Лефлер не просто высокий и крупный мужчина, но даже выше и плечистее большинства землян. Образ диктатора-полубога? Так или иначе, остальные аборигены ростом не вышли. А поскольку тоннель айринцы рубили для себя, Владу приходилось постоянно пригибаться и поднимать повыше фонарь — чтобы не наткнуться на очередной пропущенный лесорубами, а потому опасно торчащий вниз сучок.

Через два часа пути у майора начала отказывать спина. Ему мучительно хотелось разогнуться и помассировать ноющую поясницу. А еще гудели ноги, и сильно хотелось пить. Но Лемье не позволял останавливаться и поддерживал такой темп, словно опаздывал на званый вечер. Возможно, проводник боялся закрытых помещений. Или получил какие-то особые сведения от групп прикрытия. Ведь свою аппаратуру связи в металлическую коробку он не прятал.

Когда свод тоннеля начал наконец просвечивать, у Влада уже подкашивались ноги и вообще не осталось сил. Он даже не заметил, как ведущий выбрался из траншеи и начал разбрасывать ветки, сваленные у отвесной каменной стены. Засека кончилась у подножия высоченных скал.

Фирсов выбрался из траншеи и упал без сил ничком. Лемье сел рядом. Остальные отправились помогать ведущему.