— Мы не говорили именно о тебе, — успокоила ее сестра. — Просто мы действительно считаем ваши отношения странными, Хлоя. Ты встречаешься с одними только неудачниками, при этом красавчик Саймон рядом с тобой и вы оба холосты.
«Хлоя, быстро смени тему разговора!»
К сожалению, язык Хлои работал в полной изоляции от мозговых посылов.
— Ты считаешь Саймона красавчиком?
— А ты нет?
— Я… Я… Он поцеловал меня, — выпалила она, потом взяла подушку и прижала ее к лицу.
— О мой бог! Когда это случилось?
— Сегодня. В его кабинете.
— Позволь мне спросить напрямик. Ты пошла к нему на работу, чтобы он приободрил тебя после неудачного экспресс‑загара. Ты была вся такая оранжевая, и он… поцеловал тебя?
— Отвечу кратко: да.
— Опиши ваш поцелуй.
Хлоя отодвинула телефонную трубку в сторону и, снова уткнувшись лицом в подушку, сдавленно прокричала. Для того чтобы описать поцелуй, она должна вспомнить его во всех подробностях.
— Хлоя? Ты здесь?
Она опустила подушку и вернула телефон к уху:
— Это был обычный поцелуй, Фрэнни. Вне сомнения, ты обменивалась такими поцелуями с мужчинами на протяжении многих лет.
Ее сестра не унималась:
— Поцелуй поцелую рознь. Опиши его. Во всех подробностях.
— Он… гм… обошел стол и… Он… хм… меня обнял.
— Где были его руки?
«Не там, где бы мне хотелось», — подумала Хлоя. Мгновение назад ей было холодно, а теперь она отбросила подушку в сторону и стала обмахиваться веером.
— Они были на моих плечах.
— М‑м‑м… Звучит не слишком заманчиво. Какой‑то деловой получается поцелуй.
«Я думаю, что ты была совершенна с самого начала».
Слова Саймона, предшествовавшие их поцелую, снова возникли в мозгу Хлои, отчего у нее чаще забилось сердце.
— Языки участвовали в поцелуе?
— Боже. Мы разговариваем как двенадцатилетние подростки.
— У меня двое детей‑дошкольников и муж, который считает, что предварительные ласки — это дать детям фруктовое мороженое на палочке и запереть дверь нашей спальни. Побалуй меня и ответь на вопрос.
Хлоя получила первый намек на то, что супружеская жизнь ее идеальной сестры не столь совершенна, как она всегда полагала.
— Отлично. Да. Языки принимали участие в поцелуе. Фрэнни, — сказала она нетерпеливо. — Это был настоящий взрослый поцелуй.
— Тебе понравилось?
— Это… это было…
Прежде чем Хлоя успела закончить, в телефонной трубке раздался треск, а затем пронзительный крик ребенка.
— Как, черт побери, тебе удалось залезть на холодильник? — воскликнула Фрэнни, затем обратилась к Хлое: — Я должна идти. Я перезвоню тебе, когда Мэтт вернется домой. Я хочу узнать обо всем!
Она повесила трубку до того, как Хлое удалось с ней попрощаться.
Около шести вечера в дверь Хлои позвонили. Посмотрев в глазок, она увидела только цветы. Ее сердце внезапно екнуло, у нее засосало под ложечкой. Открыв дверь, она обнаружила курьера с букетом.
Глаза молодого человека расширились от удивления, он еще раз взглянул на квитанцию. Хлоя понимала, почему он так реагирует.
— Э‑э‑э… Хлоя Макдэниелс?
— Это я.
— Это вам. — Он почти швырнул букет ей в руки и попятился. — Надеюсь, в ближайшее время вы будете чувствовать себя лучше.
«По крайней мере, он не сказал: „Чтобы земля была мне пухом“», — подумала Хлоя, закрывая дверь.
Розы были белыми, и ароматными, и великолепно‑пышными. К цветам прилагалась открытка, в которой было написано всего два слова: «Прости меня».
Хотя открытка была без подписи, Хлоя знала, кто прислал ей цветы.
«Прости меня».
Конечно, Хлоя простила Саймона. Она просто хотела узнать, за что он просит прощения. Она просто не знала, что ему сказать, поэтому не позвонила ему вечером.
На следующий день Хлоя находилась на работе, когда ей доставили второй букет. Снова белые розы и открытка с просьбой о прощении. Она больше не могла игнорировать Саймона, поэтому взяла в руки телефон и набрала его рабочий номер. Секретарша сразу же перевела звонок на Саймона.
— Привет. Как дела?
— Хорошо… — Она с удивлением заметила, что у нее заплетается язык.
— Рад, что ты позвонила. Я начал беспокоиться. — Он откашлялся. — Мне следовало беспокоиться?
— Нет, но я немного озадачена. За что именно ты просишь прощения?
— Я перешагнул дозволенные границы наших дружеских отношений.
— Угу.
— И я тебе солгал.
— Да?
— Я не преподал тебе жизненный урок. То есть я хотел, чтобы ты посмотрела на себя другими глазами, но поцеловал тебя не по этой причине.
Она крепче прижала телефонную трубку к уху и пожалела о том, что вокруг сослуживцы.
— Почему же ты меня поцеловал? — спросила она почти шепотом.
Он помолчал:
— Ты можешь просто забыть о том, что случилось?
Хлоя не знала, то ли ей обижаться, то ли чувствовать облегчение, то ли злиться.
— Я не получила ответ на свой вопрос.
— Я не хочу, чтобы в наших отношениях что‑то менялось.
Саймон так и не ответил на ее вопрос, но Хлоя решила не настаивать. Ей пришлось так поступить, поскольку к ее столу приближался мистер Томпсон.
— Я должна заканчивать разговор.
— Ты расстроилась.
— Да… Хм… нет. Мы поговорим в другой раз, обещаю. Но я не могу разговаривать прямо сейчас. Ко мне идет мой босс.
— Поужинаем сегодня вечером? — настаивал Саймон.
— Извини, но мы работаем над большим проектом, который нужно сдать раньше указанного срока.
