— Меня зовут Хлоя Макдэниелс. — Она протянула Тревору руку, которую он пожал; его лицо осветила лучезарная улыбка.
— Я Тревор Конрад. Приятно с вами познакомиться.
— Взаимно. Я уверена, что мы снова встретимся.
— Человек живет надеждой.
Саймон почувствовал, как у него резко поднимается кровяное давление. На его лице появились красные пятна, но на этот раз от раздражения, а не от смущения. У Хлои было восторженное выражение лица. Вот именно этого он и опасался.
— Я провожу тебя к лифту, — сказал Саймон Хлое и схватил за руку чуть выше локтя. — Я вернусь через минуту, Тревор. Пусть Карла приготовит тебе кофе.
Но Тревор изрек неожиданное:
— Нет, спасибо. С кофе я завязал. От него темнеет зубная эмаль.
Выйдя в коридор, Хлоя вздохнула:
— Кто бы мог подумать! У нас с ним есть нечто общее.
Саймон подумал, что его голова сейчас взорвется. Не успев взять эмоции под контроль, он отрезал:
— Он не может тебя увлечь.
— Я не хочу выходить за него замуж и рожать детей, но, вне сомнения, он меня увлек. Увлечься им может даже монашка.
У Саймона стало тяжело на душе, его одолевала ревность и некое иное, более разрушительное чувство.
— Он игрок и гуляка, Хлоя.
— Я знаю.
— Знаешь?
— Я же не законченная идиотка, Саймон. Игрок он или нет, но девчонки на вечере встречи выпускников сдохнут от зависти, если я приду вместе с ним.
Саймон немного успокоился.
— Итак, ты решила просто его использовать?
— Не волнуйся. — Она погладила Саймона по щеке. — Обещаю, что не обижу его. Я не стану разбивать ему сердце, и он сможет продолжать работать на тебя.
Саймон взял ее за руку, которой она гладила его по щеке, и крепко прижал к своей груди в области сердца:
— О Треворе я не беспокоюсь. Он может сам о себе позаботиться. Я беспокоюсь о тебе. Я не хочу, чтобы ты страдала. Из‑за него. Из‑за кого бы то ни было.
Она моргнула:
— Ты серьезно?
— Никогда еще я не был так серьезен.
Он наклонился, намереваясь расцеловать ее в обе щеки, но вместо этого припал к ее губам. Саймон целовал ее прежде сотни раз. В щеки, в лоб. Однажды он даже целовал тыльную сторону ее ладони, но на Хлою этот галантный жест не произвел никакого впечатления, потому что в тот момент она приходила в себя после удаления зуба мудрости. Саймон старательно избегал целовать ее в губы.
Как только раздался сигнал о прибытии лифта и двери открылись, Саймон совладал с собой. Он медленно отстранился от Хлои. Он мог поклясться, что она прильнула к нему перед тем, как выпрямиться и неуверенно улыбнуться, в результате чего стала видна привлекательная щель между ее передними зубами.
— Не меняйся, Хлоя, — сказал он тихо и прикоснулся рукой к ее лицу. — Ничего не меняй.
«Ничего не меняй».
Слова Саймона эхом отзывались в мозгу Хлои еще долгое время после того, как они расстались. Последнее время он слишком часто ей об этом говорил. Он казался таким непреклонным и искренним. Он выглядел… великолепно. И он ее поцеловал.
Хлоя напомнила себе, что это был просто поцелуй. Дружеский поцелуй. Хотя друзья обычно целуются в щеку и не медлят с тем, чтобы отстраниться друг от друга. А они с Саймоном расставались почти нехотя.
— Я придаю этому слишком большое значение, — сказала она вслух. — Он ничего не имел в виду.
Мужчина в костюме, сидящий в метро напротив Хлои, лишь мельком на нее взглянул. В конце концов, они находятся в нью‑йоркском метро, где многие разговаривают сами с собой.
Но Хлоя все равно почувствовала себя идиоткой. И не только потому, что разговаривала на людях. Ей не следовало мечтать о Саймоне.
Вернувшись в квартиру, она большую часть дня слонялась туда‑сюда, мучимая волнением, хотя ей следовало сделать кое‑какую внештатную работу. Хлоя просто не могла ни на чем сосредоточиться. Она не могла думать. В конце концов у нее не выдержали нервы. Ровно в шесть часов вечера она позвонила Саймону.
— Это я, Хлоя, — без причины прибавила она после того, как он ответил. На телефоне Саймона был автоматический определитель номера.
— Привет. Вот так сюрприз.
— Почему сюрприз? Я уже сто лет тебе звоню. Ну, не так долго, но часто. И ты мне звонишь.
Хотя сегодня Саймон ей не позвонил, а она, откровенно говоря, ждала его звонка. Она хотела получить хоть какое‑то объяснение.
— Я имел в виду, приятный сюрприз.
У нее участилось сердцебиение, и она сочла свою реакцию предсказуемой, но все равно глупой.
— Я надеюсь, что не нарушила твой рабочий график, заявившись сегодня к тебе в офис.
— Поверь мне, я с радостью отвлекусь на несколько минут от документов.
— Ох, ладно. Спасибо тебе за совет по поводу зубных коронок.
— Означает ли это, что ты ему последуешь?
— Я еще не решила.
Он заворчал:
— Значит, это единственная причина, по которой ты мне звонишь?
— Нет. — У нее замерло сердце. — Мне просто хотелось узнать… — «Почему ты поцеловал меня в губы? Почему ты поцеловал меня всего один раз? Чувствовал ли ты себя одурманенным и сбитым с толку, как и я?» Так как она не могла заставить себя задать ни один из этих вопросов, Хлоя выдала: — Как прошел твой день. Остаток дня. Ну, после лифта. Хм… после того, как я ушла.
— Остаток дня… — Он тяжело вздохнул. — Говоря кратко, паршиво.
