Лучик - [8]
Встретился муравейник. Самый что ни на есть обыкновенный. Но вокруг него, по краям холмика из иголок, ярко- красные мухоморы растут. Один, два, три… пять,… десять. Ого!
С какой стати выросли мухоморы вокруг муравейника? Что надо ядовитым грибам от муравьев? Может они, как паразиты, сосут что‑то из муравейника?
Разве разберешься порой без специальных знаний что к чему в природе. Может, вредные мухоморы, а может наоборот — защищают муравейник. Вон ближайший муравьиный дом кем‑то разрушен наполовину. А этот цел. Не потому ли, что грибы, как красные светофоры, подают кому- то сигнал — «Не подходи!».
Муравейник словно кипит. Его округлая верхушка шевелится от обилия муравьев. Все они куда‑то бегут. Куда? Зачем?
Снизу на верх своего дома муравьи всякие тяжести тащат. У кого ноша полегче, вроде сосновой иголки, тот несет ее вертикально и быстро, почти без задержки. Бросает свой груз на вершине, и тут же без оглядки спешит вниз.
Один небольшой муравьишка выбрал ношу трудную — сдвоенную иголку. Опыта и силенок, чтобы управиться с нею, ему явно не хватает. Взялся за острие одной иголки — вторая за все задевает, не дает муравью его груз тащить. Понял муравей свою оплошность. Ухватился за основание иголок. Сразу дело пошло на лад.
Большой сильный муравей тащит кусочек ветки. Для не го это настоящее бревно. Но он с ним управляется лихо. Идет задом наперед, ловко преодолевая все неровности. В сложных ситуациях встает во весь рост. Приподнимает конец своего «бревна» и быстро преодолевает преграду.
Многие муравьи, на взгляд, метусятся без дела. То к одному трудяге подскочат помочь, то к другому. Но вскоре отбегают.
Иные не прочь покататься за чужой счет. Сядут на чужую ношу и едут на ней, пока надоест. Да еще в это время прихорашиваются.
Неужели и среди муравьев есть тунеядцы?
В зарослях молодых в рост человека симпатичных сосенок обнаружил вытоптанную песчаную площадку. Всю в следах, словно здесь кто‑то танцевал. Кто?
Кабаны на площадке топтались. Молодые и старые. У молодых следы словно пятачки. У старых — с ладонь.
Очень большой след оставил лось. Шел по кругу, откусывал свежие побеги. Наверное стар, ветки потверже уже не в силах жевать. А может ему нужны дополнительные витамины?
Заяц по площадке прыгал. Потом на золотистом песке лежал, принимал солнечные ванны.
Осталась на площадке вмятина с тарелку величиной от какой‑то птицы. Птица в песке купалась.
Всем хорошо на песчаной площадке. И я здесь отдохнул с удовольствием.
Никогда не отстанут кабанята от кабанихи. Неразлучны и летом, и зимой лосиха с лосенком, оленуха с олененком. Почему у зверей такие послушные дети?
Да потому, что для лесных малышей любой неверный шаг может стать последним.
Ошибся молодой бобр. Прорыл в песчаном откосе нору так высоко, что вылез наружу. Что делать? Как ошибку исправить? Ведь вход в бобриный дом должен быть только один — под водой, чтобы никакой хищник в него не мог проникнуть. А сверху — каждый может неожиданно нагрянуть.
Недолго бобр горевал. Натаскал наверх веток. Заложил ими наружный вход. Уложил ветки и с наклоном — веером и горизонтально. Все это сооружение илом залепил. Хоть получился у бобра дом с заплаткой, но зато надежный.
Опыт приходит в работе.
Идет дождь. Устав от него, отдыхаю, прислонившись к сосне, опустив ниже на лоб капюшон плаща.
Не сразу и заметил, как из‑за ельника вышел в ольховые заросли лось. Увидел сохатого лишь тогда, когда треснул под его ногой сучок.
Какой же лесной великан мокрющий! Струйки воды бегут по боку. Стекают по ногам. Капает даже с лосиного горбатого носа… Да, несладкая у лосей в осеннюю непогоду жизнь. ……
А может, лосю это нипочем? Он спокойно начал кормиться, стал жевать ольховые ветки.
Какое бы ни было в лесу безветрие, всегда волнуются осины.
Спокойны строгие ели. Спокойны высоченные корабельные сосны. Спокоен задумчивый старый дуб. Не колыхнется ни один листик даже на тонких березах… А осины шумят.
Подошел я к одной, молоденькой. Ну что ты трепещешь листвою? От радости, что молода, хороша собой, или от страха?
Скорее от страха. Уж слишком поспешно крутятся листья, слишком тревожно шуршат. Наверно, боится молодая осина, что кто‑то придет в лес с топором и срубит ее под корень.
Но почему волнуется старая? Уж она‑то пожила в свое удовольствие. Долгим был ее век, о чем говорит морщинистый ствол, покрытый седым мхом. Да и поднялась осина выше всех окружающих ее деревьев.
Видимо, переживает престарелая, как бы успеть сбросить все листья, вовремя подготовиться к зиме.
Разве можно так жить, постоянно трясясь и переживая?
Под молодыми густыми елями совсем черной кажется земля. Ничего на ней не растет. Потому что солнечным лучам никак сюда через переплетения веток не пробраться.
Плохо земле, которая не родит. Выглядит она удручающе. Но бывает и здесь раз в году праздник. Осенью. Когда осыпаются деревья.
Весело пестрит в глазах от опавших, разноцветных листьев: желтых, бронзовых, красных, бордовых — самых разных цветов и оттенков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.
Когда Манфред Лундберг вошел в аудиторию, ему оставалось жить не более двадцати минут. А много ли успеешь сделать, если всего двадцать минут отделяют тебя от вечности? Впрочем, это зависит от целого ряда обстоятельств. Немалую роль здесь могут сыграть темперамент и целеустремленность. Но самое главное — это знать, что тебя ожидает. Манфред Лундберг ничего не знал о том, что его ожидает. Мы тоже не знали. Поэтому эти последние двадцать минут жизни Манфреда Лундберга оказались весьма обычными и, я бы даже сказал, заурядными.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.