Лучик надежды - [10]

Матильда наблюдала за тем, как толпа стариков расступилась, словно воды Красного моря, пропуская Рэни к столам с вещами из «Белл Бибопа».

«Хотелось бы мне в ее возрасте оставаться настолько же уверенной в себе», – пронеслось в голове у Матильды.

– Превосходная презентация, мисс Белл.

К ней, улыбаясь, шел Уильям Ланкастер, неся две чашки на блюдцах.

– Я взял на себя смелость принести вам чашечку чая.

– Очень мило с вашей стороны, спасибо.

– Вижу, вы познакомились с нашей знаменитостью.

Мужчина кивнул в сторону пожилой леди в красном.

– Яркая личность, – сказала Мэтти.

– Рэни куда больше этого. В свое время она была довольно знаменита. Певица. В пятидесятые годы выступала вместе с «Серебряной пятеркой». Вы слышали об этом ансамбле?

Мэтти показалось, что все вокруг замерло.

– «Серебряная пятерка»?

Ошибочно приняв ее заминку за непонимание, доктор Ланкастер продолжил:

– Их сейчас не так часто вспоминают, как иные ансамбли того же периода, хотя некоторые из их песен впоследствии исполняли другие певцы. Кажется, Том Джонс[14] когда-то пел «Ты любишь меня». Их помнят главным образом благодаря этой песне. В пятидесятых наша Рэни была восходящей звездой британского рок-н-ролла. В семидесятые, помнится, она работала на телевидении в разных шоу с Силлой Блэк и Лулу[15].

Мэтти столько раз слышала историю «Серебряной пятерки», что могла бы рассказать ее наизусть. Дедушка Джо влюбился в их музыку, когда был двадцатилетним парнем, и на протяжении долгих лет оставался одним из немногих истинных поклонников этой группы. Виниловые пластинки с записями их песен он считал одним из самых больших своих достояний. Если бы он не порвал все связи с Мэтти незадолго до своей смерти, эти пластинки сейчас наверняка достались бы ей. «Я был самым большим их фанатом», – вспомнила она его слова. Сердце женщины сжалось в груди, когда в памяти зазвучал его голос: «Если бы мне удалось хоть раз увидеть их вживую! Я не смог попасть на концерт «Серебряной пятерки», а потом оказалось, что это было их последнее выступление». Говоря это, дед выглядел ужасно несчастным. В его бледно-голубых глазах мелькала тень разочарования, пережитого молодым человеком, каким он когда-то был. Потом дедушка успокаивался, ставил одну из пластинок на поскрипывающую при движении вертушку своего обожаемого проигрывателя и, взяв Мэтти за руку, вел внучку в танце, сливаясь в гармонии со сладкими звуками музыки и веселыми, озорными ритмами песен.

Матильда перевела взгляд на пожилых людей, которые рассматривали вещи из магазина. Рэни ярко выделялась на их фоне, но дело было не только в ее одежде. Казалось, что она купается в свете. За каждым ее движением внимательно наблюдали окружающие. Дедушка Джо называл подобное свойство человеческой личности «заревом “Рэди-Брэйк”»[16]. Воспоминание о дедушке отдалось болью в сердце. Она быстро опустила глаза, уставившись на свой недопитый чай.

– Э-э-э… Позвольте я принесу вам еще чашечку? После произнесенной вами чудесной речи вы, должно быть, испытываете жажду, – предложил доктор Ланкастер, решив, что странность ее поведения вызвана жаждой.

Он взял чашку у Мэтти из рук и поспешил к толпящимся постояльцам дома престарелых. Матильда вздохнула и пнула невидимый камушек носком своей цветастой туфли на невысоком каблуке. Неужели память о дедушке Джо будет вечно ее терзать?

– Уступите за пенни?

К ней через амбар с впечатляющей скоростью приближалась энергичная пожилая леди. Когда Мэтти подняла голову, то Рэни оказалась совсем близко.

– Что?

– Извините, что говорю такое, но вы сейчас выглядите так, словно вас повело от чая, дорогуша.

Мэтти подавила смешок.

– Все нормально, извините.

Рэни пожала плечами.

– Не стоит извиняться. На всех нас иногда находит.

– Доктор Ланкастер сказал мне, что вы были известной певицей.

Пожилая леди цокнула своими вставными челюстями за поджатыми ярко-рубиновыми губами.

– Если уж начистоту, то мне следовало бы стать куда более знаменитой, но это история для моих мемуаров. – В бледно-серых глазах ее засветились озорные огоньки. – Наш ансамбль «Серебряная пятерка», разумеется, был назван в честь меня. Мы выступали с 1951 по 1956 год. Сама я пела до 1980 года. Едва не добилась собственного шоу на телевидении. В 1971 году я пять недель была ведущей певицей у «Сэндс»[17] в Лас-Вегасе. После этого – чертовы круизы на лайнерах, скучные до смерти. Но в те дни меня называли британской Конни Фрэнсис[18]. А теперь я очутилась вот здесь, став знаменитостью деревенского дома престарелых Боувел. Хрюшка Лулу не может таким похвастаться. Или я не права?

Мэтти уже хотела рассказать Рэни о дедушке Джо, но потом решила, что так будет неправильно. К тому же чувство утраты сегодня было настолько свежо в памяти, что женщина боялась, что не подберет подходящих слов. Вместо этого Мэтти с интересом смотрела на Рэни Сильвер, стараясь представить ее красивой черноволосой певицей, которая вела свой ансамбль к славе и успеху, по праву им принадлежащим. Много лет назад она похитила сердце ее дедушки.

Одно было несомненным: Рэни не утратила способности покорять зал. Она выделялась на фоне других пожилых людей. Ее чуть вульгарная прямолинейность совсем не вязалась с ее возрастом. Когда джентльмен, которому, судя по всему, было под девяносто, шаркающей походкой подковылял к Рэни и предложил провести ее к столу с закусками, та гневно ему отказала.