Лучи жизни - [58]

Все газеты поместили интервью Дороти Эрландо. Она твердо обещала уничтожить зловредные лучи Чьюза. Оказалось, что Эрландо уже имеет крупные заслуги перед обществом: в прошлом году на одном из фешенебельных курортов она получила первую премию в большом конкурсе женских ножек (рядом, разумеется, шел соответствующий снимок).

По роду занятий прелестная Дороти была киноартисткой. Правда, несмотря на очаровательную наружность, ей все-таки не удалось выдвинуться из статисток в звезды. Но газеты, понятно, не входили в эти подробности, представив Эрландо просто как киноартистку. Конечно, это было правильно: женщина, портреты которой обошли всю страну, не могла остаться статисткой.

Вскоре имя Эрландо уже не упоминалось в газетах и журналах без таких выражений, как "красивейшая женщина нашей страны", "самая прелестная девушка Великой республики", "чудесная юная дева". Газета "Время", орган слишком серьезный для столь легкомысленных определений, не называла ее иначе, как "Жанна д'Арк нашей эпохи", - у этой газеты всегда было стремление к историческим параллелям.

Популярность прелестной Дороти так быстро росла, что это стало беспокоить других "юных дев", не столь привлекательных, зато обладавших большим весом в обществе и большим капиталом. Недовольные сгруппировались вокруг казначея лиги, тридцатипятилетней Маргарэт Блэйк, дочки мясного короля.

Дело в том, что каждая "юная дева" законно желала, чтобы и ее портреты помещались в газетах, чтобы и ее интервьюировали. Но Эрландо затмила решительно всех. Маргарэт же никому не могла быть помехой: достаточно сказать, что даже миллиарды папаши не помогли ей соблазнить никого из той многочисленной стаи голодных графов и баронов, которая ежедневно продавалась на брачном рынке. Вся беда была в том, что, прежде чем унаследовать миллиарды папаши, дочка унаследовала его нос.

Маргарэт открыто говорила в обществе, что Дороти - "эту бездомную девчонку" - слишком захвалили и что возглавлять "Лигу юных дев" должны более достойные люди.

Вездесущий Уиппль предсказывал Чьюзу, что "юные девы" скоро передерутся, чем и кончится вся их затея. Возможно, это и случилось бы, если бы не постороннее вмешательство, которого не мог предвидеть даже Уиппль.

Блэйк призвал к себе дочь и прямо спросил, не метит ли она на место Дороти Эрландо.

- Почему бы и нет? - с вызовом ответила Маргарэт. - По-моему, девчонка зазналась.

- Мне не хотелось бы, чтобы газеты ежедневно печатали твои фотографии, медленно сказал отец. - Боюсь, это не произвело бы такого впечатления, как портреты Эрландо.

Маргарэт покраснела.

- Ты еще молода (дочка благодарно улыбнулась) и многого не понимаешь. Нельзя же отрицать, что девчонка хороша, а красота в руках умной женщины - это тоже капитал. Но неужели ты думаешь, что Дороти сама выдумала лигу? Девчонку давно подобрал Хэрти, - знаешь, этот фабрикант медикаментов? Она его - ну, как тебе сказать... Ну, словом, не маленькая, сама понимаешь... "Юные девы" - это его затея. Но он предпочитает оставаться в тени - ведь неизвестно, чем дело кончится. Я думаю, что нам с тобой не стоит бросаться в глаза публике...

Дочка отлично усвоила урок, и среди "юных дев" воцарилось спокойствие. Кстати, Дороти Эрландо уже никак нельзя было назвать "бездомной": реклама сделала свое дело. Крупнейшие кинофирмы приглашали ее сниматься в главных ролях. У нее появилась вилла на берегу моря. Злые языки утверждали, что тут не обошлось без Хэрти. В обществе говорили, что после победы над злодеем Чьюзом прелестная "юная дева" выйдет за овдовевшего в прошлом году короля патентованных медикаментов.

Наконец период организационных забот и распрей закончился. "Лига юных дев" была достаточно разрекламирована. Военные действия открылись. Сидя в редакции, Уиппль узнал, что "юные девы" организовали демонстрацию и двинулись к загородному особняку Чьюза. Он тотчас же помчался к профессору.

Уиппль едва не опоздал: "юные девы" уже вышли за город. Сзади медленно тянулась колонна автомобилей - обоз женской армии. Впереди шло не менее пятисот "юных дев". На знаменах и плакатах золотом и серебром сверкали энергичные лозунги: "Мы не позволим сделать себя старухами!", "Долой лучи старости!", "Юные девы, уничтожим врага юности Чьюза!", "Разрушим адскую кухню старого колдуна Чьюза!" Медные трубы оркестра, также состоявшего из "юных дев", блестели на предзакатном солнце. Под аккомпанемент оркестра "юные девы" пели:Мы - юные девы,

Всех дев мы прелестней,

О юности нашей

Слагаются песни!Нас хочет состарить

Чьюз гадкий, зловредный.

Пойдем же на Чьюза

Мы с песней победной!Мы юности чистой

Святая защита!

Раздавим мы Чьюза.

Злодей, трепещи ты!

Слова песни, принадлежавшие перу члена "Лиги юных дев" - молодой поэтессе Кларе Даммич, были положены на мотив известной ариэтки из модной оперетты "Жрицы страсти". Уиппль хорошо знал Клару Даммич. Раньше ей лишь изредка удавалось протащить свое стихотворение в печать. Теперь она сделала головокружительную карьеру. "Песня юных дев" стала не только официальным гимном "лиги". Ее исполняли в театрах, кино, джазах, по радио. Клара Даммич стала модной поэтессой.