Лучи любви - [46]

Мэг крепко сжала виски руками и, не разбирая дороги, побежала к дому. Платье ее совершенно вымокло от росы. Ветки больно хлестали по голым рукам и ногам. Она не заметила, как очутилась перед сияющими золотистым светом окнами фасада. На крыльце стоял верный Сэндби с Пиратом на руках. Он тревожно вглядывался в темноту.

— Я здесь, цела и невредима.

— Слава богу, миссс Маргарет. Мы уже начали волноваться. А где мисс Бренда?

Мэг оглянулась. Бренда, тяжело дыша, быстро шагала к дому. Мэг стало стыдно. Как же все волнуются из-за меня! Хватит лелеять свою печаль и доставлять хлопоты окружающим!

— Ну что, Бренда, — стараясь говорить как можно веселее, спросила она, — куда мы едем в субботу?

— В мексиканское посольство! — возликовала подруга и, перепрыгивая через ступеньки, с шутовским поклоном открыла перед Мэг дверь.

Все дни до субботы Мэг работала в библиотеке как каторжная.

20

Наконец наступила суббота. Бренда, пользуясь тем, что Мэг была погружена в работу и не замечала больше ничего вокруг, надела свой любимый костюм с золотыми галунами. Она долго вертелась перед зеркалом, напевая что-то зажигательное и плавно вращая бедрами.

Мэри Энн, с нескрываемым интересом наблюдающая, как та прикрепляет к волосам пунцовую розу, протянула Мэг серебристое шелковое платье, которое было куплено в один из первых заездов в «Харродс», но сейчас вызывало у Мэг сомнение. Легкое короткое платье в стиле Мерилин Монро выглядело несколько вызывающе.

— Пожалуй, я не рискну его надеть, — нерешительно обратилась она к Мэри Энн.

— А вы померяйте, — посоветовала та. Мэг послушно надела платье.

— Великолепно!

— Седьмой год — критический, — громко прокомментировала Бренда, оторвавшись от своих упражнений перед зеркалом.

— Какой седьмой год? — хором вопросили Мэг и Мэри Энн.

— «Седьмой год — критический» — кинокомедия с Мерилин Монро. Она там в таком же платье соблазняет своего соседа. Его играет Том Юэл. — Бренда поправила на Мэг плиссировку.

— Но я-то никого не собираюсь соблазнять. — Мэг стала снимать платье.

— Ну и напрасно. Оно тебе невероятно идет.

Мэг посмотрела на Мэри Энн. Та с энтузиазмом закивала. В коротком, высоко открывающем ноги платье, с колышущейся при каждом шаге юбкой и тесно облегающим лифом, Мэг была невероятно эффектна.

— Ну что ж, соблазнять так соблазнять. — Подражая Бренде, она несколько раз вильнула бедрами.

Праздник в посольстве был в полном разгаре, когда на нем появились Бренда и Мэг. Их сопровождал приятель Бренды Фред — богемного вида журналист. Он периодически с отвращением смотрел на свой смокинг, будто удивляясь, как мог так безвкусно вырядиться.

По залам сновали официанты с серебряными подносами, на которых стояли бокалы с пенящимся шампанским и маргаритас. Элегантно одетые мужчины и женщины толпились у столов с тарелками, наполненными диковинными дарами моря, экзотическими закусками, салатами и яркими, сочными тропическими фруктами. Приглашенный знаменитый фольклорный ансамбль пел народные песни, а в большом зале оркестр играл для желающих потанцевать зажигательные мексиканские танцы.

Элегантный, подтянутый мужчина лет тридцати подошел к ним.

— Эмилио Альтолагирре, пресс-атташе посольства, — представил его Фред.

— А вы, видимо, прекрасная Маргарет Уолленстоун. Бренда много рассказывала мне о вас и вашей красоте. И, пожалуй, впервые она не преувеличивала, — галантно и цветисто, как подобает истинному латиноамериканцу, проговорил тот, целуя Мэг руку.

Эмилио был красив яркой и броской южной красотой. Среднего роста, стройный, с вкрадчивой кошачьей грацией. Его вьющиеся волосы отливали ранней сединой, холеные усы окаймляли чувственный рот. Он смотрел на Мэг с откровенным восхищением.

Бренда со своим журналистом растворились среди гостей. Вскоре Мэг заметила ее с музыкантами фольклорного ансамбля. Бренда пыталась им что-то объяснить с присущим ей темпераментом и экспансивной жестикуляцией. Вдруг она отобрала у одного из них гитару и принялась наигрывать душещипательную мелодию народной песенки-плача о несчастной любви. Музыканты дружно подхватили мелодию. Мэг рассмеялась, глядя на подругу, которая вполне вписалась в фольклорный ансамбль.

— А вы больше похожи на ирландку, чем ваша подруга, — сказал Эмилио.

— Вы намекаете на цвет моих волос? Но ирландцы часто бывают и… брюнетами, — ответила Мэг, вспомнив, что Бренда сейчас выкрашена в иссиня-черный цвет.

— Но традиционно все-таки считают их…

— Каштановыми, — поспешила сказать Мэг и, меняя тему, добавила: — А вы не потомок знаменитого поэта?

— Нет, Linda[4], только однофамилец.

Эмилио взял два бокала с шампанским у проходящего мимо официантаи предложил один Мэг.

— А вы знаете испанскую поэзию?

— Немного, — ответила Мэг, с удовольствием отпивая искрящуюся жидкость.

— А я хорошо знаю и люблю, — с жаром сказал Эмилио. — Мы завтра же должны встретиться у меня, и я весь вечер буду сидеть у ваших ног и читать стихи.

— О, вы настроены так решительно, — улыбнулась Мэг.

— Более чем. Я буду читать стихи, стихи о любви, и заставлю вас забыть его.

— Его, — автоматически повторила Мэг. — Кого его?

— Того, кто сделал эти прекрасные глаза печальными, — мягко ответил Эмилио.