Луч надежды - [11]

Чуть позже она услышала за спиной чей-то голос:

— Не мисс ли это Вэйд?

Обернувшись, она увидела перед собою темное лицо мужчины, весь вид которого совсем не подходил к этому кафе.

— Да, — подтвердила она.

— О, я страшно удивлен тому, что ни разу не видел вас на ферме «Прибежище Отшельника». Я — Хосе Альварес. Вы не позволите присесть?

— О, мистер Альварес, конечно же, — Андреа была очарована. — Рада познакомиться с вами. С вами и вашей супругой. Она тоже здесь?

— Нет, к сожалению. Бедная Софи почувствовала сегодня страшную головную боль и потому предпочла остаться дома. Но вы непременно должны прийти к нам в гости. Вам нужно посмотреть на наш маленький дом у леса.

— С великим удовольствием сделаю это, — сердечность мужчины приятно удивила Андреа, — ведь ваш дом является частью старинного монастыря, не правда ли?

— И кто только рассказал вам об этом? — удивился Альварес, одаривая Андреа улыбкой.

— Берт, почтмейстер. Он прямо-таки живая историческая энциклопедия.

— Ах, Берт. Ну да, он набит различными историями. Одни из них правдивы, другие — нет.

Его глаза с немыслимо длинными ресницами все еще продолжали сиять. При этом он разглядывал ее с такой основательностью, которая уже граничила с нескромностью. И это было ей не приятно.

— Простите, мисс Вэйд, — сказал Альварес, как будто бы читая ее мысли, — я не хотел вас разглядывать, но, понимаете ли, здесь так редко видишь молодых красивых учительниц… Большинство преподавательниц были старыми и неинтересными.

Он состроил гримасу, которая должна была изобразить старую занудливую персону. Андреа не удержалась от смеха.

— Так это правда, с монастырем? — повторила она свой вопрос.

— Правда. По этой причине наш дом весьма привлекательное место. К тому же он очень красив. Вам нравятся старинные дома?

— О-о, я просто без ума от старинных домов, — уверила его Андреа.

— Ну, в таком случае вы полюбите наш дом, гарантирую вам. Я полагаю, что дом достраивался в начале XVII столетия индейцами. А позже за него принялись монахи, которые привезли из Франции чудесные стенные панели. Первоначально дом состоял из зала, столовой и спальных помещений. Позже появились три спальни, кухня и с нею подвал. Но это уже частично во второй половине XIX века, а частично — перед гражданской войной. Собственно, подвал построили, мне кажется, уже Гордоны.

— Да, все это чрезвычайно интересно, — заметила Андреа, — не могу дождаться, когда увижу этот дом.

Тут она вспомнила о Джастине.

— И как это замечательно, что вы заботитесь о Джастине, — быстро добавила она.

— О, об этом не стоит говорить. Гордоны, знаете ли, были так любезны с нами. Билл, отец маленькой Фелиции, был моим большим другом. И если можешь помочь в трудную минуту, то ведь это просто делаешь, и только. Не правда ли?

— Ну да, конечно, — ответила Андреа.

— Могу я заказать вам еще чай?

— О Господи! — внезапно воскликнула Андреа. — Да что это я так разболталась! Нет, большое спасибо. Коллинз будет ждать меня в пять.

Так что мне нужно поторапливаться, а то он уедет без меня.

— Не беспокойтесь, мисс Вэйд. Коллинз наверняка подождет вас. Ну, а кроме того, у меня тоже есть небольшой автомобиль, и я вполне мог бы отвезти вас на ферму.

— Это очень любезно с вашей стороны, но я лучше поеду с Коллинзом.

Она поднялась, и Альварес помог ей надеть пальто. «До чего приятно видеть рядом вежливого, воспитанного человека», — отметила про себя Андреа. Альварес прошел с нею до выхода, открыл перед Андреа дверь, а затем последовал за нею.

Альварес был приблизительно ее роста. Скорее всего, ему было около сорока. У него были черные волнистые волосы, уже несколько поредевшие спереди, и небольшой животик. Но он вел себя и болтал как настоящий кабальеро из какого-нибудь старого фильма.

Вначале его внимательность показалась ей льстивой, затем начала забавлять ее. Она знала французов, итальянцев и даже испанцев, как по своей поездке в, Европу после колледжа, так и по работе в Нью-Йорке. По большей части эти романоязычные мужчины были очень похожи друг на друга. Лишь очень редко им был присущ некоторый шарм и они вели себя как романтичные любовники. Но Альварес явно был из числа этих романтиков.

Конечно же, его ужимки были абсолютно безобидными. К тому же он женат. Впрочем, гораздо важнее было то, что он добр к Джастину. А с добросердечным человеком всегда приятно иметь дело.

— Мистер Альварес, — прощаясь, проговорила Андреа, — я была очень рада познакомиться с вами.

И все же ее неприятно поразило, когда он взял ее руку и жарко поцеловал.

— А вот и Коллинз! — обрадованно воскликнула она и отняла у Альвареса руку. — Вы были правы, он действительно ждет.

— Меня, конечно, радует, что я оказался прав. Но, сознаюсь, очень сожалею, что это так, поскольку не имею возможности проводить очаровательную мисс Вэйд домой, — заверил Альварес, помогая Андреа сесть в машину.

Андреа пробормотала в ответ какую-то вежливую банальность, стараясь всеми силами подавить в себе желание рассмеяться. «Эти драматические ужимки совсем не смотрятся в таком городке. Может быть, они были бы уместны где-нибудь на Виа Венето», — подумалось ей.