Льстец - [3]

При составлении примечаний значительным подспорьем явилась кн.: Menander. A Commentary by A. W. Gomme and F. H. Sandbach. Oxford, University Press, 1973. Использованы также статьи, указанные ниже к отдельным комедиям.

ЛЬСТЕЦ

Основной источник такста - папирусная рукопись II в. н. э., содержавшая не всю комедию, а избранные сцены из нее (Р. Оху. 409 и 2655).

Комедия была поставлена, вероятно, вскоре после 315 г., так как упоминаемый в ней победитель в панкратии (вид состязания, сочетавший кулачный бой с борьбой) Астианакт (100) достиг вершины славы на 116 Олимпийских играх (316 г.), а военные действия в Каппадокии, в которых мог принимать участие Биант (фр. 2), имели место в 322 и в 315 г. Вторая из этих кампаний вполне согласуется с временем наибольшей известности Астианакта.

Два персонажа из "Льстеца" были пэрэнесены Теренцием, по собственному признанию, в его комедию "Евнух" (см. 30-32), представлявшую собой, в свою очередь, переработку одноименной пьесы Менандра. Эти персонажи - хвастливый воин и льстивый парасит, носящие у Теренция имена Фрасона и Гнафона. В греческом оригинале воин был назван Биантом, в то время как для дарасита наши источники дают два имени: Гнафон - в папирусном тексте, Струфия - в позднеантичных цитатах. Так как представляется маловероятным участие в одной комедии двух параситов, остается предположить, что Струфия и Гнафон - два имени одного и того же персонажа, который по каким-то соображениям называл себя в различных ситуациях по-разному (ср. Плавт, Куркулион, 413, где Куркулион при свидании с воином называет себя Сумманом).

Содержание комедия может быть установлено только в самых общих чертах. Молодой человек Фидий влюблен в девушку (21), находящуюся в руках сводника, но не имеет средств для ее выкупа, так как уехавший по своим делам отец оставил его без денег (2-6). Соперником Фидия выступает воин Биант, в недавнем прошлом - бедный наемник (29-37), теперь сказочно разбогатевший (40-54). Биант пользуется услугами своей дамы сердца, выплачивая за нее своднику огромные деньги (128-130), - отсюда следует, что девушка уже успела вступить на путь профессиональной любви, и законный брак с нею для Фидия исключается. По законам комедийного сюжета, молодому человеку, вероятно, в конце концов удавалось перехитрить воина и завладеть подружкой, но какую роль играл при этом парасит, искренен ли он в своих обвинениях по адресу воина (40-45) и кого имеет в виду Дав, говоря о лицемерном друге (84-93), остается неясным. К тому же не вполне достоверно и самое участие парасита в первом диалоге.

11 . . .у нас собрание. . . Речь идет о пирушке в складчину, для участия в которой нужно сделать соответствующий взнос.

13 На следующей строчке монолог юноши кончался, и с 15, от которого уцелело несколько букв, начинался новый отрывок.

29 ... двудольник. . . - По объяснению на полях рукописи, так называли воина, который получал двойное жалованье по сравнению с обычным наемником. Впрочем, как видно из 29-32, и этому привилегированному воину приходилось нести на себе достаточно тяжелый груз.

49 Вино, производившееся на о-ве Фасосе, считалось, наряду с хиосским и лесбосским, в числе лучших сортов.

55-84 - остатки стихов, сохранившиеся еще на одном папирусе из оксиринхского собрания (Р. Оху. 1237, III в. н. э.). Судя по уцелевшим знакам, некоторое время продолжался диалог между Фидием и Гнафоном (". . .ей-богу!" - ". . .и вот продал. . . надежд . . . позвать . . . как не следует . . . пользующегося". - ". . .ты давно мечешь гром и молния. . . напрасно . . . своими руками . . . этого. . . хватать"), пока в него не вмешивался раб Дав, окликавший Гнафона (69). Из следовавшего затем диалога сохранились только отдельные слова (". . .Попытаемся" . . . - ". . .этого сводника. . . - из всех").

85 Здесь начинается третий отрывок.

90-94 Тиран - первоначально в древней Греции правитель, пришедший к власти не по праву наследства; сатрап - в персидской монархии правитель области, непосредственно подчиненный царю; фрурарх - в греческой армии начальник гарнизона; стратег - см. Щ. 7 и прим. Ср. аналогичную тираду в устах какого-то персонажа у Дифила (фр. 24, III 106):

Ибо льстец

И стратегов, и сатрапов, и друзей, и города,

Подсластив пилюлю, губит в миг единый речью злой.

100 Астианакт. . . - На нижнем поле папирусной колонки сохранилось примечание: "Астианакта из Милета упоминают очень многие комические поэты. Он был самым могучим борцом в панкратии среди современников; выступал и в кулачном бою. Эратосфен в списке олимпиоников говорит, что Астианакт отличился в 116 Олимпиаду (316 г. до н. э.)". В уцелевшем фрагменте из списка олимпиоников, составленного заведующим александрийской библиотекой Эратосфеном, содержится сообщение, что Астианакт в 316 г. одержал иобеду на всех четырех общегреческих играх (в Олимпии, Немее, на Истме и в Дельфах), "не подняв пыли", т. е. соперники, назначенные ему по жребию, признавали себя побежденными, не вступая в состязание с прославленным борцом. Согласно Афинею, Астианакт выходил победителем в панкратии на Олимпийских играх три раза подряд (X 413 а).