Ложный рассвет - [13]

Перекрыв воду, Джейн бросила шланг на землю.

– Я на улице не гадаю.

– Я и не за гаданием приехал.

– Мне известно, что вы ищете.

– Все чего-то да ищут.

– Не все охотятся за тем, кто нужен вам.

– И кто же это?

– Индеец. И да, бесплатно я не работаю. – Она вошла в дом, и я последовал за ней через бисерную занавеску, в темную, освещенную всего тремя свечами комнату. Пахло воском, сигаретами, кошачьей мочой и ладаном. Мы присели за круглый стол, на котором были разложены карты Таро; в сторонке стояла чаша с темной жидкостью.

Джейн взглянула на меня глазами, которые теперь приобрели оттенок свежеразрезанного лайма.

– С вашей собакой ничего не случится, никто ее не обидит. – Она отпила из чаши. – Чаю?

– Нет, благодарю.

– Его здесь нет.

– Кого?

– Джо Билли. Вы ведь за ним приехали?

– Вам кто-то рассказал про меня. Карл из рыболовного магазинчика?

– Меня такими вопросами не смутить. Больше не смутить.

– Раз уж вы знаете, кто мне нужен, то, может, скажете, где он?

– Он сам вас найдет… если, конечно, захочет. Он ведь почти чистокровный семинол, а значит, сам решает, кого подпустить к себе.

– Разве он не в поселке живет?

– Поживает, иногда. Еще наведывается в резервацию. А где он живет на самом деле, этого даже я не вижу.

– Где его дом в лагере?

Джейн снова заглянула мне в глаза.

– Серебристый трейлер возле реки.

– Спасибо, – сказал я, поднимаясь из-за стола.

– С вас двадцать долларов.

Я уже полез в задний карман штанов за бумажником, и тут она посмотрела куда-то поверх моей головы, прищурилась и раскрыла рот, словно птенец.

– Она за вас боится, – произнесла женщина, и тут уже в ее голосе прорезались нотки сострадания.

– О ком вы? О моей жене, Шерри?

– Ее зовут Анджела.

– Спросите, кто убил ее!

Похожие на кошачьи, глаза женщины сделались еще темнее. Правое веко у нее задергалось.

– Как ее фамилия? – допытывался я. – Как фамилия Анджелы?

– Я больше ничего не вижу. – Она ненадолго закрыла глаза. – Устала.

Я бросил двадцатку на стол, и купюра упала на одну из карт Таро. Джейн открыла глаза и посмотрела на деньги. Убрав банкноту, перевернула карту. На шее у нее появилось красное пятно. Не отрываясь от карты, Джейн заговорила:

– Берегись троих, которых он пошлет вперед себя. Если уцелеешь, он придет сам.

– Кто?

– Сам узнаешь.

– Узнаю что?

– Он носит знак змеев. Когда увидишь печать… будет поздно.

– Довольно загадок, говорите прямо.

– Это тебе не загадка, это пророчество. – Казалось, Джейн не дышала все время, что сидела за столом, и только сейчас сделала первый вдох. Темно-зеленые глаза налились усталостью.

– О ком и о чем вы толкуете? Это связано с убийством девушки?

– Не знаю, больше ничего не вижу. Что бы я ни сказала, верить или нет – решать уже тебе. Мне пора отдохнуть. – Отвернувшись, она сложила банкноту, тяжело встала из-за стола и удалилась в комнату за бисерной занавеской.

Анджела. Значит, так звали погибшую? Она явилась Джейн? Профессионал во мне говорил, что все это – бред. Дым и зеркала, чушь. В духоте шея у меня налилась жаром. Оставаться в комнате было тяжело, будто в подземелье. Я взглянул на единственную перевернутую карту: скелет в доспехах, на белом коне. Подпись внизу гласила: «СМЕРТЬ».

Глава 12

Выходя от преподобной Джейн, я чувствовал, будто тьма из ее дома пристала ко мне, точно проклятье. Ее бы, наверное, даже Макс учуяла. Со стороны болот тянуло дождем. На шесте у дома висела пара тыкв-горлянок, что бились друг о друга на скупом ветерке. Китайские колокольчики бешено звенели.

Макс хранила подозрительное молчание. Неужели ее заколдовали?

– Если от меня пахнет подвалом, Макс, то я полностью опущу стекла, чтобы проветрить салон и прогнать духов.

Такса завиляла хвостом с прежним задором. Заклятье разрушилось.

Перед серебристым трейлером «Эйрстрим» машин не было, и я припарковался в сотне футов от него, под ветвями дуба.

– Макс, я сейчас, туда и обратно. Если кто подлетит на метле – кусай его.

Я выправил рубашку из брюк, чтобы прикрыть заткнутый за пояс пистолет.

Трейлер походил на рекламу дома на колесах, которую можно было увидеть где-нибудь в 1950-х, на страницах «Сатердей ивнинг пост»: ни почтового ящика, ни таблички с адресом.

Я, как заблудившийся рыбак, обошел домик, заглянул на задний двор в пятидесяти футах от воды. Там на козлах лежало перевернутое каноэ.

Черного хода в трейлере не было, и я вернулся к парадному – не зная даже, стучаться в дверь или просто выбить ее. Если что, прикроет меня только такса. Тогда я громко постучался. Никто не ответил, внутри было тихо. Я взялся за ручку, и дверь с тихим скрипом открылась. Достав пистолет, я вошел.

В темноте интерьера пахло древесной золой, сухими травами и черноземом. В тесной гостиной стоял потертый диван цвета ржавчины, недоделанное кресло-качалка и книжный шкаф. На полках выстроились закатанные банки, набитые корой, кореньями, листьями, землей и сушеными ягодами.

Я сам не знал, что ищу. Был ли Джо Билли насильником? Убийцей? Или же он просто не от мира сего?

Кухня оказалась меньше, чем иная ванная: ни следа еды, пустые мусорка и крошечный холодильник.

В единственную спальню вела закрытая дверь. Я покрепче сжал в руке пистолет и взялся за ручку. Сколько раз на службе меня посещало то же чувство? Когда я входил в притон, где обдолбанный и опьяненный адреналином убийца ждал меня, словно свернувшийся кольцами змей? Вдруг по ту сторону двери меня ждет Джо Билли? Натянул лук и готов пригвоздить меня стрелой к стене?