Ложное обвинение - [9]

Мартина поняла, что он совсем не раскаивается в том, что ходил к ее начальству и вел себя там высокомерно и заносчиво. Что ж, сейчас он поймет, зачем она здесь.

– Да, кое-какие документы у меня с собой. – Из большой сумки она достала папку и разложила ее на коленях. – Слушайте. – И она начала читать: – «Старое скрипящее кресло, стоящее перед письменным столом темного цвета. На столе на подносе стоит стакан. Фотографии дочери Андреа лежат под стеклом».

Брэд машинально попытался прикрыть фото ладонью, и Мартина улыбнулась:

– Напрасно стараетесь, мистер Макинтош. Я уже успела их заметить. Может, спросите, откуда у меня эти сведения?

– И так ясно, – пробормотал Брэд. – Опять эта таинственная женщина.

– Правильно. Еще она перечислила университетский кубок, полученный вами за прыжки в воду, несколько засохших цветков в горшках, оранжевый мохнатый коврик, который давно пора выбросить, застекленный книжный шкаф и парочку лопат – очевидно, образцы товара из вашего магазина? – Мартина огляделась по сторонам, внимательно рассматривая каждый предмет обстановки, и Брэд тоже зачем-то окинул взором свой кабинет. – Правда, я не вижу тут горшков с цветами, но они, наверное, окончательно засохли. Кстати, тот, что висит в вашей приемной, тоже вот-вот загнется. И почему только вы его не поливаете?

– Это входит в обязанности Кэрри, – тусклым голосом ответил Брэд. Он явно был чем-то расстроен. Может, тем, что Лидия так детально описала его кабинет? Он-то утверждал, что никогда не встречался с этой женщиной.

– Может, вы все-таки не будете отрицать свое отцовство, мистер Макинтош? – мягко спросила Мартина. – Подпишите добровольное признание. Это сэкономит массу времени и сил.

Его густые черные брови сошлись над переносицей, а голубые глаза холодно блеснули.

– Я никогда не видел Лидию Браун, – отчеканил он. – Я не имею никакого отношения к ее ребенку. И она ни разу, слышите, ни разу не была в этом кабинете. По крайней мере, я ее сюда не приглашал. Поверьте, мисс Вудс, я говорю правду!

Папка едва не соскользнула с колен Мартины, и она сделала резкое движение, чтобы не дать ей упасть на пол. Как странно он говорит. Ей-Богу, ему почти удалось убедить ее в своей правоте. Не отрывая глаз от документов, Мартина тихо сказала:

– Но книжный шкаф, кубок и оранжевый коврик нельзя увидеть из приемной.

– Я знаю, что нельзя. – И Брэд недоуменно пожал плечами. – Именно поэтому я совершенно сбит с толку. У меня не работала женщина с таким именем, я проверял. Я не знаю, кто она. Я не знаю, зачем ей понадобилось украдкой проникать в мой офис. Я ровным счетом ничего не понимаю. – Он поднялся и предложил: – Давайте-ка я еще поразмышляю над всем этим, может быть, посоветуюсь с адвокатом, а потом, денька через два-три, перезвоню вам.

– У вас есть месяц, чтобы принять окончательное решение, – ответила Мартина.

Он казался ей все более симпатичным. В нем было столько мужественности! Мартина терялась в его присутствии, привычное самообладание покидало ее. Чем же все это кончится? Сумеет ли он доказать свою непричастность? Как странно, что окружающие его вещи остаются неподвижными, а не притягиваются к нему, как к магниту. Ведь он излучал как раз то, что принято называть старомодным словом «магнетизм». Нет-нет, надо скорее уйти, а то, пожалуй, она еще натворит каких-нибудь глупостей.

И Мартина поспешила распрощаться.

Глава 3

Вернувшись на работу, Мартина наконец осознала, что более всего ее заинтриговало употребленное Брэдом выражение «я совершенно сбит с толку». Ей редко приходилось встречать мужчин, которые готовы были признаться в том, что какое-то событие «сбило их с толку». Очевидно, они считали, что это умалило бы их мужское «я». Да Брэд вообще не походил ни на одного ее знакомого. Может, он рассчитывал завоевать ее расположение, разыгрывая этакого простака, опутанного сетями лжи и вовлеченного в некую интригу? Если так, то он вполне преуспел. Может, он тут действительно ни при чем? Недоразумение? Тайный сговор?

Мартина встряхнула головой, гоня прочь эти крамольные мысли. Конечно, работа в бюро неоднократно сводила ее с женщинами, имевшими корыстные мотивы. Но чаще всего они просто мстили человеку, когда-то обидевшему их. Нет, Брэд наверняка знал Лидию Браун. Ведь она упомянула даже кубок с мелко выгравированной на нем надписью. Если бы девушка случайно оказалась в его кабинете, она вряд ли стала бы разбирать эти нечеткие буквы. Кроме того, он же сам сказал, что в его магазине никогда не работала никакая Лидия Браун. Дверь, ведущая в служебные помещения, всегда заперта – значит, пробраться туда тайком практически невозможно.

Брэд лгал, говоря, что не знает Лидии, и потому Мартина не должна чувствовать угрызений совести, продолжая заниматься этим делом. И вообще – жалеть надо не Брэда, а молоденькую маму шестимесячной девочки. У Лидии нет ни гроша за душой, она едва сводит концы с концами, и будет только справедливо, если Брэда заставят платить алименты. Рассуждая логически, у Мартины нет никаких оснований не верить Лидии, а верить этому Макинтошу с его, надо признать, поразительным, хотя и странным обаянием.