Ложная слепота - [48]

Я чувствовал, как морщусь от незнакомого слова. Из распахнутого мусорного ведра выглядывало что-то маленькое и белое.

— Джим, ну будь благоразумен. Он так замкнулся в себе, он едва со мной разговаривает.

— Они предупреждали, потребуется время.

— Два года! Ничего дурного в том, чтобы немного помочь природе. Это ведь даже не черный рынок! Таблетки продают без рецепта, Господи ты мой!

— Дело не в этом.

Пустая склянка из-под таблеток. Вот что выбросил один из них, прежде чем оставить распахнутой крышку. Я выудил ее из кухонных отбросов и про себя прочитал этикетку.

— Может, дело в том, что мужику, который дома всего-то три месяца в году бывает, хватает, блин, наглости судить о моих родительских способностях. Если хочешь решать, как воспитывать сына, тогда, твою мать, для начала поучаствуй в процессе. А до тех пор — отвали.

— Ты больше не станешь пичкать моего сына этой дрянью, — отчеканил отец.

Bondfast™ Тип IV

Промотер μ-опиоидных рецепторов

Стимулирует материнский инстинкт

«Мы укрепляем связь между матерью и ребенком с 2042 года»

— Да? И как ты меня собираешься остановить, ботанишка? Ты не можешь выкроить времени даже на то, чтобы выяснить, что у тебя в семье творится, и решил, что можешь мной крутить с орбиты? Думаешь…

Внезапно из гостиной перестали доноситься голоса. Только слабое бульканье. Я заглянул за угол. Отец держал Хелен за горло.

— Думаю, — прорычал он, — я могу остановить тебя, защитить Сири, если придется. И думаю, ты это понимаешь.

А потом она увидела меня. И затем — он. Отец убрал руки от шеи матери, и его лицо было совершенно непроницаемо.

Хелен же сияла триумфом.

Я слетел с дивана, стискивая в руке сетку. Челси смотрела на меня огромными глазами; бабочка на ее щеке застыла, как мертвая.

Челси взяла меня за руку.

— Господи. Прости.

— Ты… ты это видела?

— Нет, конечно. Я не читаю мысли. Но это, очевидно, было… невеселое воспоминание.

— Не так все страшно.

Я ощутил где-то поблизости острую, непонятную боль, как пятно чернил на белой скатерти. Миг спустя я её зафиксировал: оказывается, прикусил губу.

Челси погладила меня по плечу.

— Тебя здорово потрясло. Жизненные… ты в порядке?

— Да, конечно. Ничего, — вкус соли. — Но мне кое-что интересно.

— Спрашивай.

— Зачем ты так со мной поступила?

— Потому что мы можем это убрать, Лебедь. В этом весь смысл. Что бы там ни было, что бы тебя ни расстраивало, теперь мы знаем, где оно сидит. Можем вернуться и придушить его в два счета. А тогда у нас будет несколько дней на то, чтобы навсегда от него избавиться, если захочешь. Просто надень сетку, и…

Она обняла меня, привлекла к себе. От нее пахло песком и потом. Мне нравился ее запах. На какой-то миг я почувствовал себя в безопасности. Сделал вид, что земля не уйдет из-под ног в любой момент. Когда я был с Челси, то становился значимым.

Я хотел, чтобы она обнимала меня вечно.

— Не думаю, — ответил я.

— Нет? — она сморгнула, уставившись на меня. — Но почему?

Я пожал плечами.

— Знаешь, что говорят о людях, которые не помнят прошлого?

* * *

Хищник бежит за едой.

Жертва бежит от смерти.

Старая поговорка экологов

Мы были беспомощны и слепы, втиснулись в хрупкий пузырек безопасности во вражеском тылу. Но шепоты наконец-то смолкли. Чудовища остались за пологом.

И Аманда Бейтс с ними.

— Вот же хрень, — выдохнул Шпиндель.

Взгляд его за смотровым стеклом был ясен и внимателен.

— Видеть можешь? — спросил я. Он кивнул.

— Что случилось с Бейтс? Скаф пробило?

— Не думаю.

— Тогда почему она сказала, что мертва? Что…

— Она имела в виду — буквально, — пояснил я. — Не в смысле «мне конец» или «я умираю». Мертва сейчас. Как говорящий труп.

— Откуда… — Ты знаешь? Дурацкий вопрос. Лицо Шпинделя подергивалось и кривилось за стеклом. — Это же безумие.

— Дай определение «безумия».

Банда молча висела в воздухе, едва не прижимаясь в тесноте к спине биолога. Стоило нам задраить клапан, как Головолома отпустило. Или его просто оттеснили: мне показалось, что в спазмах скованных перчатками пальцев я вижу топологию мысли Сьюзен.

Дыхание Шпинделя сдвоенным эхом отдавалось в динамиках.

— Если Бейтс мертва, то и нам конец.

— Может, и нет. Переждем всплеск и выберемся. Кроме того, — добавил я, — она не мертва. Она только так сказала.

— Блин, — протянув руку, биолог прижал перчатку к полотнищу палатки. Пощупал что-то за пленкой. — Кто-нибудь поставил приемник?..

— На восемь часов, — подсказал я, — метром ниже.

Ладонь Шпинделя легла на стену напротив нас. Поток чисел с чужого плеча хлынул вверх по его руке, ринулся в наши скафы и затопил мой дисплей.

Снаружи было еще пять тесла, но напряжение поля спадало. Палатка то раздувалась вокруг нас, то опадала, будто дыша, когда мимо проходили волны низкого давления.

— Когда к тебе вернулось зрение? — поинтересовался я.

— Как только мы забрались внутрь.

— Раньше. Ты видел батарею.

— Но упустил, — он хмыкнул. — Хотя я и зрячий — еще тот паралитик, а? Бейтс! Ты там?

— Ты потянулся к ней. Почти поймал. Это была не слепая случайность.

— Не слепая случайность. Ложная слепота. Аманда? Отзовись, пожалуйста.

— Ложная слепота?

— С рецепторами все в порядке, — рассеянно проговорил он. — Мозг обрабатывает изображение, но не имеет к нему доступа. Управление перехватывает ствол мозга.