Ложь. Записки кулака - [15]
До последних своих дней Сергей вспоминал эти слова Корольского, сожалея, что не послушался его совета.
В доме была все такая же скученность и убогость. Казалось, что не было ни войны, ни окопов, ни сияющей чистоты палат лазарета. Время в селе застыло в своем движении, не изменяя жизненного уклада, быта, привычек, взглядов людей. Все тот же теленок у печки, целый строй чугунов, огромная дежа с помоями и слепые окна с грязными стеклами. Сергею казалось, что время повернулось вспять, вернув его в далекое прошлое, от которого он давно отвык. Единственным изменением в семье было то, что подросли братья, вытянулись сёстры, заневестились. Бегала на неокрепших ножках дочка Мария, лепетала что-то на понятном только ей языке. Неизменной оставалась лишь бабушка Вера, которая по-прежнему была энергичной, шустрой и в здравом уме. Сергей, прослонявшись без дела по дому, хотел заняться работой, но отец категорически запретил ему браться за что — либо, заявив, что его братья и сестры уже достаточно взрослые, чтобы выполнять домашнюю работу. Тем более, что с полевыми работами давно управились, и нет необходимости в его помощи. А тут еще многочисленные родственники стали приглашать его в гости, да и просто знакомые старались заполучить в свой дом единственного в селе георгиевского кавалера. Чтобы их не обидеть, приглашения приходилось принимать. Кроме того, по вечерам в доме Пономарёвых собирались мужики послушать бывалого человека. Они расспрашивали Сергея о войне, интересовались, скоро ли она закончиться, что слышно о земле, чего можно ждать от будущего? И иногда получали такие неожиданные ответы, что голова от них шла кругом. С тех пор по селу стала распространяться слух о Сергее, как умном, грамотном и толковом мужике. Многие жители села и даже из соседних деревень шли к нему за советом, за помощью и даже просьбами написать им прошение или жалобу. Однажды в минуту откровения он заикнулся о переезде с семьей в Москву, но встретил такое сопротивление со стороны отца и особенно жены, что пришлось похоронить свою мечту. Время шло, в селе не происходило никаких событий, люди жили своими заботами, как их деды и прадеды. Иногда кое-кого призывали в армию и опять тишина. Руки основательно поджили, исправно действовали, и Сергей целыми днями хлопотал по хозяйству. Чистил навоз, поил скотину, колол дрова, носил воду и делал много других дел. Так прошло несколько месяцев, наступила весна. Вдруг, словно гром среди ясного неба, грянул слух об отречении от трона царя и создании в Петербурге Временного правительства. Мужики думали, гадали, как же они теперь будут без царя и решили пойти к Сергею, помня, что он в свое время говорил им о прогнившем царском строе, который вскоре должен развалиться. И вот когда это случилось, мужики решили выяснить, что теперь ожидать.
Сергей в этот день вернулся из Воронежа, где навестил сестру, потолкался на базаре и даже заглянул в ресторан. Ему самому хотелось разобраться в сложившейся обстановке, узнать, что же произошло в Питере. От людей он узнал, что царь отрекся от престола под давлением генералов в пользу своего брата Михаила, который в свою очередь тоже отказался от престола. Этим воспользовалась Государственная дума и поручила ряду депутатов создать Временное правительство, что и было сделано. Все, что он узнал в городе, рассказал мужикам. Они плохо разбирались в политике, во всех этих Думах, политических партиях и больше всего их интересовал вопрос о конце войне и о земле. Сергей объяснил просто, что хотя царь и отказался от престола, но Временное правительство состоит из дворян, богатых помещиков и фабрикантов, которые наживаются на поставках в армию, а поэтому война им ох, как нужна, да и какой дурак будет резать курицу, которая несет золотые яйца. Землю они тоже мужику не дадут, поскольку вся земля находиться в руках помещиков, то есть тех, кто заседает во Временном правительстве. Выслушав Сергея, мужики заключили, что новая власть — та же щука, но только видом сбоку, и разошлись по домам.
В мае 1917 года Сергея вызвали на комиссию, признали годным к воинской службе и направили в Москву в запасной полк. Очевидно, Временное правительство старалось собрать больше военных в столичных городах, как опору и защиту властей, на которую, при надобности, можно было вполне положиться. К своему удивлению, Сергей встретил в запасном полку несколько офицеров из своей части, которых хорошо знал, и его тут же назначили командиром пулемётного отряда при четырех пулемётах и тридцати рядовых. Только теперь в его распоряжении были не воинские повозки, а легкие, удобные рессорные брички, конфискованные у лихачей. Служба в полку шла ни шатко, ни валко. Офицеры редко появлялись в расположении части, и всё держалось на младшем командном составе. Занятия почти не проводились, солдаты бездельничали, иногда выпивали. Пришла осень, но всё оставалось по-прежнему. Никуда их не посылали, никто не трогал, словно забыли о существовании злополучного полка. Однажды солдаты, ходившие в город за табаком и водкой, принесли новость. В Питере вновь произошел переворот и теперь к власти пришли другие люди. Кое- что прояснилось, когда через несколько недель в полк прибыл комиссар с мандатом Совета Народных Комиссаров. Весь личный состав полка был выстроен на плацу и комиссар, низенький, худощавый человек в очках и кожаной тужурке, объявил, что Временное правительство низложено и арестовано, председатель правительства Керенский бежал, власть перешла в руки Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Теперь власть не у помещиков и фабрикантов, а в руках трудящихся. Сказал, что 25 октября состоялся съезд Советов, на котором было решено заключить всеобщий справедливый мир.
В июле 1975 года весь мир обсуждал событие международного значения – первый совместный полёт советского «Союза» и американского «Аполлона». Целью проекта было объявлено «накопление опыта совместных полётов космических кораблей СССР и США». С тех пор подобных полётов не было. В чём же тогда заключалось «накопление опыта»? Почему только «Союз», непрерывно совершенствуясь, успешно выполняет одну космическую миссию за другой, а «Аполлон» стал достоянием музеев? Как получилось, что американских астронавтов доставляют на МКС российские корабли? Был ли «Аполлон» реальным космическим кораблём? Или это лишь легенда, умело созданная в НАСА во славу США? Отвечая на эти и другие вопросы, доктор физико-математических наук А.И.
Перед вами 4-е издание учебника, посвященного экономической теории. В доступной форме, очень подробно в нем рассматриваются теория становления рыночной экономики, рыночные процессы в микроэкономике, макроэкономическое регулирование рынка, хозяйственная система России в рыночных условиях. Большое внимание уделяется изучению особенностей рыночных отношений в хозяйственной системе России и странах СНГ.Учебник предназначен для студентов экономических вузов всех форм обучения, аспирантов, преподавателей.
В начале ХХ-го века мир захватила гонка за покорение полюсов Земли. Особенно не «давался» смельчакам Северный полюс. И вот американский путешественник Р. Пири доложил, что он 6 апреля 1909 года достиг Северного полюса. Американские СМИ и научные круги прославляли это выдающееся достижение. На самом же деле Пири перезимовал на севере Гренландии. Дотошные исследователи заподозрили обман по представленным фотографиям, а позже, в 20-х годах был найден и лагерь, в котором отсиживался Пири.В 60-х годах ушедшего века мир захватила лунная гонка.
В романе "Время ангелов" (1962) не существует расстояний и границ. Горные хребты водуазского края становятся ледяными крыльями ангелов, поддерживающих скуфью-небо. Плеск волн сливается с мерным шумом их мощных крыльев. Ангелы, бросающиеся в озеро Леман, руки вперед, рот открыт от испуга, видны в лучах заката. Листья кружатся на деревенской улице не от дуновения ветра, а вокруг палочки в ангельских руках. Благоухает трава, растущая между огромными валунами. Траектории полета ос и стрекоз сопоставимы с эллипсами и кругами движения далеких планет.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.