Ложь. Записки кулака - [16]

— Дорогие, товарищи! — говорил он, обращаясь к солдатам с новым необычным для них словом, — съезд объявил о конфискации всей помещичьей земли без выкупа и передаче ее в руки трудового крестьянства. Заводы и фабрики передаются рабочим. Отныне отменяются сословия, звания и всякие чины. Теперь вы вольны сами выбирать себе командиров, которым доверяете.

Комиссар еще долго говорил о разных постановлениях Совета и правительства, о новых решениях в социальной и политической сферах, но его плохо слушали, да и многое было непонятно. В заключении комиссар сказал о подписанном правительством мире с немцами, но добавил, что если крестьяне хотят наверняка получить землю, а рабочие заводы с фабриками, нужно сначала защитить эти завоевания от недобитых буржуев, а сделать это можете только вы, солдаты новой страны, во главе с нашим вождем Владимиром Ильичом Лениным. Практически всем было безразлично, кто там наверху — царь, Керенский, Ленин, лишь бы наступил мир и дали землю. Многие говорили, что если правительство заключило мир, то нужно ехать домой, а не торчать на задворках Москвы, когда в деревне землю делят. К весне 1918 года в полку осталось треть личного состава, а офицеров можно было сосчитать по пальцам одной руки. Подумывал и Сергей податься домой, но солдатский долг, самодисциплина удержали его в полку. Другая причина была в том, что он не мог изменить своему отряду, из которого, беря с него пример, не ушло ни одного солдата. Время шло, но остатки полка так и оставались в каком-то двусмысленном положении. Их по-прежнему не трогали, никто к ним не приходил, словно забыли. Правда, регулярно снабжали продуктами, но не более того. В начале мая к ним стало прибывать пополнение из рабочих Москвы и крестьян окрестных деревень. Прислали комиссаров и несколько офицеров. Полк основательно перетряхнули, сформировали подразделения, выбрали командиров. Комиссаром полка был назначен некий Цецарин, из бывших политзаключенных. Молодой, ладный и крепкий мужчина, с пролысиной на голове и умными голубыми глазами. Комиссары были назначены и в батальоны.

В июне полк подняли по тревоге, погрузили в вагоны и отправили на Восточный фронт, где его влили в первую армию под командованием Тухачевского. Полк разместился в пригороде Симбирска на берегу Волги. Вскоре полк понадобился. Командующий Восточным фронтом Муравьёв прислал приказ, в котором полку предписывалось немедленно войти в город, занять помещение бывшего кадетского корпуса и разоружить латышский и коммунистический отряды. Комиссар Цецарин, прочитав приказ Муравьёва, распорядился его не обнародовать, выждать и разобраться в чем дело, а сам поспешил в пулемётный отряд. Идя к пулемётчикам, он уже догадывался, что Муравьёв разослал подобные приказы и по другим частям, стал подтягивать их к Симбирску, готовя захват власти в Поволжье. Цецарин рассказал Сергею о зреющем мятеже и попытке командующего отделить от всей России территорию Поволжья, а в конце разговора попросил немедленно поднять по тревоге отряд пулемётчиков, занять здание губисполкома и постараться разоружить находившийся там отряд Муравьёва, который сторожил арестованное советское руководство Симбирской губернии. Он предупредил Сергея, что у здания губисполкома находится броневой отряд, на который можно положиться в этой операции, так как с командиром отряда имеется устная договорённость. Из разговора с комиссаром Сергей узнал, что Муравьёв, мечтая о создании Приволжской республики, по примеру Дальневосточной, считал, что солдаты, набранные из местных крестьян, создадут и защитят отдельную республику на своей родной земле. Первое время это удавалось. Кроме того Муравьёв рассчитывал на поддержку армии Колчака, которая, пользуясь слабостью Красной Армии, подходила к Волге. Остановить Колчака у Красной Армии не было сил и Муравьёв, не дожидаясь подхода войск, захватил здание губисполкома и арестовал представителей советской власти во главе с руководителем Иосифом Михайловичем Варейкисом. Вот Сергею и было поручено освободить арестованных, разоружив караул, а в случае оказания сопротивления — безжалостно уничтожить.

Прибыв со своею командой к губисполкому, он разыскал командира броневого отряда, о котором его предупредил Цецарин. Посоветовавшись, они пришли к выводу, что брать штурмом здание не имеет смысла, так как для этого у них мало людей, а от пулемётов караул надежно защищают каменные стены старинного здания. Командир броневого отряда сказал, что хорошо бы затащить внутрь хотя бы пару пулемётов и расстрелять находящихся на первом этаже бойцов Муравьёва. Сергею идея понравилась, и он предложил план захвата здания. Для этого Сергей со своим отрядом и пулемётами подходит к главному входу и докладывает начальнику караула, что их прислал Муравьёв в помощь, ибо намечается штурм. Когда бойцы Сергея окажутся внутри и прозвучат выстрелы, пусть бронеотряд выдвигается на площадь и занимает оборону. Поскольку других вариантов в голову не пришло, решили рискнуть. Но случилось то, чего Сергей даже не предполагал. На крыльце пусто, двери открыты, и пятеро бойцов вместе с ним свободно вошли в здание с двумя пулемётами, оставив остальных и два других пулемёта на улице. Обычно, даже в мирное время, при входе в государственные и воинские учреждения, стоит парный пост, а тут никого. Один пулемёт установили у двери, другой в начале лестницы. В обширном зале справа, человек тридцать из охраны явно изнывали от безделья. Одни сидели на полу и курили, другие за столом играли в карты, третьи слонялись по помещению, но никто не подошел к Сергею и не спросил, кто они такие и что им нужно. Он подозвал одного солдата и спросил, где начальник караула. Тот ответил, что, наверное, наверху и собрался уходить, но Сергей остановил его и сказал, что он командир пулемётного отряда, присланного самим Муравьёвым для подкрепления, и требует к себе начальника караула. То ли имя Муравьёва, то ли начальственный голос Сергея и два пулемета с пулеметчиками в придачу, но высказанное требование возымело свое действие. Солдаты зашевелились, а двое кинулись вверх по лестнице. Вскоре сверху, перепрыгивая через ступеньки, прибежал начальник. Его тщательно подогнанная одежда, до блеска начищенные хромовые сапоги, строевая выправка — всё выдавало старого вояку. Сергею стало непонятно, как этот опытный человек мог допустить такую халатность при охране порученного ему объекта. Начальник караула подошел и спросил: