Ложь - [3]

— Ты шутишь! Это ты, что ли, меня к фингалу приговорил тогда?

— Да, я! Представь себе! А одному мне с тобой не справиться было бы: сравни наши комплекции.

Петрович даже про ногу свою забыл в этот миг и невольно хмыкнул, представив себе влюбленного в его жену Егорыча, дошедшего когда-то до заказного мордобоя.

Егорыч лежал с язвой желудка уже две недели в этой больнице, он исхудал и вызвал бы жалость любого, кто бы на него ни взглянул. Но тут, заметив усмешку собеседника, он вдруг забыл о своем хрупком здоровье, озлобился сильно и угрожающе взвизгнул:

— Ты что лыбишься? Надо мной смеешься, что ли? Смотри, чтоб не пришлось наплакаться.

Петрович молча взглянул на соседа и повернул голову к стене. Но Егорыч уже не мог замолчать.

— Я тебе, Петрович, зла не желаю. Но правду скажу все равно, чтобы ты был готов к ней заранее. Думал я тут о тебе… И вот что я понял: а не станет Алена жить с тобой, инвалидом одноногим. Даже не надейся! У ней вон сколько красоты осталось еще, не налюбуешься! Ее замуж и сейчас возьмет любой, хоть завтра же! Так зачем же ей мучиться? Прояви благородство и уезжай куда подальше, хотя бы к брату в Минск! Он ведь не прогонит тебя в таком положении. Кровь-то — родная! А жене пожить еще охота, не губи ей жизнь, отпусти, пока сама не ушла. Если даже не сбежит она, так от жалости только. Потому что добрая. А еще, того хуже, смотри, изменять начнет…

— Заткнись, слышишь, ты, ничтожество! — прошептал белыми губами Петрович так внятно и страшно, что Егорыч растерянно замолчал. Но вскоре продолжил:

— Так я же не со зла говорю тебе это, дурья башка! Я ж тебе этого не желаю! Просто предупредил по-свойски, чтобы ты готовым был, чтобы не так неожиданно…

В палату вошел врач, и разговор прекратился. Но все последующие бессонные ночи и тянущиеся однообразные дни вспоминал Петрович слова своего бывшего соперника и с ужасом думал, что они могут оказаться реальностью. Он уже представлял себе разные варианты самоустранения из жизни супруги, которую сильно любил. Но пока он был слишком слаб для их осуществления…

Долго бухгалтер после операции в себя придти не мог, как физически, так и морально. Но потом понемногу оклемался, выписался и стал учиться жить с одной ногой. Обещали в будущем протез, а пока на костылях ходил. «Ну, что делать? — горестно думал он. — Конечно, радоваться нечему. Ох, как не повезло! На редкость просто!»

Но в то же время Петрович понимал, что могло быть и намного хуже. Ну, например, рак, не дай Бог! При этих мыслях его бросало в жар, и он стучал три раза по деревянному столу, сплевывая через левое плечо.

После выписки

Однажды, вернувшись с работы домой, Алена нашла вместо мужа записку, в которой тот сообщал, что любит ее и именно поэтому не хочет ломать ей жизнь, что его не устраивает ее жалость, и он не станет злоупотреблять ее порядочностью, а посему уезжает и просит его не искать. По возможности будет помогать материально и высылать деньги по почте.

Алена обессилено опустилась в кресло. Однако через пару часов она была уже на переговорном пункте, где дожидалась соединения с Минском. Она надеялась, что муж ее — именно там, у своих родных, так как больше ему ехать было некуда, о чем она хорошо знала. Однако телефон в Минске не отвечал.

Она купила билет на самолет и на следующий день прилетела в Минск, даже не отослав туда телеграмму. Из аэропорта взяла такси.

Когда она подходила к двери квартиры, ей уже было ясно, что она не ошиблась в своих предположениях: запах любимого табака ее мужа, который она ни с чем бы не перепутала, вовсю стоял на лестничной клетке.

Всю ночь они о чем-то говорили, не сомкнув глаз. А на следующий день уже были куплены билеты домой. Алену ждала работа, ведь она даже не успела отпроситься.

О чем они говорили, никто, кроме них, не знает, но с тех пор Петрович никогда больше не помышлял о побеге. Он успокоился и понял, что в словах Егорыча была лишь одна правда: судьба действительно его одарила. О такой жене и мечтать не каждый посмеет, а он, Петрович, поймал жар-птицу! За что ему такое счастье? Возможно, даже и незаслуженно… Егорыч опять же прав, подлюга: за такое везение и ногой расплатиться можно, если действительно Бог про свой подарок вспомнил и призвал к оплате. Жестоко, правда, со стороны милосердного Бога… Но ему там виднее…

В общем, смирился Иван Петрович с горем, стала его психика принимать случившееся, а куда денешься!

Но когда про помойку узнал, куда его ногу выкинули, то что-то с ним непонятное случилось. Казалось бы, ну, какая ему разница теперь, где его ноге валяться! А вот нет!

То ли неуважение в этом усмотрел к себе лично, то ли еще что-то такое произошло в его душе, что одни психологи объяснить умеют, но только ворвался он в кабинет к главному врачу на костылях и закатил жуткий скандал.

Никто и подумать не мог бы, что вечно тихий и спокойный Петрович умеет так кричать!

После скандала пришлось бухгалтера опять на несколько дней в больницу положить, чтобы стресс снять, ведь он совсем недавно такую операцию перенес!

В больнице все еще царил переполох: приезжали разные комиссии, которые проверяли абсолютно все: от стерильности инструментов, чистоты палат, коридоров и туалетов, до бухгалтерских отчетов, меддокументации и квалификации всего персонала, — в общем, полный шухер, как говорят блатные.