Ложь - [2]
Иван Петрович после операции еще долго лежал в больнице. Человек он немолодой был — за пятьдесят, да еще и не худенький, можно даже сказать — грузный. Такому тяжелее и на костылях ходить, и вообще послеоперационный период пережить. Врачи стали советовать ему похудеть. А у него — сильнейшая депрессия от случившегося. И, как говорили вокруг, он депрессию свою закусывал постоянно. Все время что-то жевал.
Полные люди обычно добрыми бывают. Вот и бухгалтер наш был беззлобным и покладистым, пошутить любил, и отношения с соседями и сослуживцами у него всегда были спокойными и доброжелательными. Уважительно и даже как-то заинтересованно, что ли, относился он к любому человеку. За это и нравился многим.
Говорят, он в молодости красивым был, стройным, подтянутым и с пышной шевелюрой. Я бы не поверил, если б не видел фотографий родительской свадьбы. Среди многих гостей был там и Иван Петрович с супругой. Что жизнь с людьми делает! Правда, не все так меняются. Многие вполне узнаваемы. А вот Иван очень изменился: облысел, заплыл жиром от сидячей работы, а может, от неправильного обмена веществ, так ведь тоже бывает! Смотреть на него лично мне было грустно: неужели и я когда-нибудь таким стану?! Лысину свою Петрович аккуратно зачесывал редкими седыми волосами, которые отрастил, видимо, специально для этого с одной стороны головы. Это как-то жалко выглядело! Но ему все прощали из-за его доброй души. И никто не смеялся над его прической, словно договорились все — не смеяться!
Односельчане помнят еще ухаживания молодого Петровича за его невестой, нынешней женой. Говорят, это был головокружительный роман. За Аленой тогда все женихи поселка нашего в очередь выстраивались. Она и сейчас еще — красавица. Только Петрович всех конкурентов победил и женился на ней. Однако с годами поблек он сильно, и соседи все предупреждали его, что если он не похудеет, то Алена заведет себе кого-то помоложе и покрасивее. Обижался он, конечно, за такие предупреждения, но спортом все-таки пытался заняться. Да вот не успел помолодеть: такое горе приключилось!
В больнице, едва Петрович после операции оклемался немного, сосед по палате, Степан Егорыч, плотник местный, разговор с ним завел интимный о перспективах, так сказать:
— Ну, Петрович, слава Господу, что ты в себя пришел. Стало быть, жить будешь, хоть и с одной ногой. Ничего, не переживай! Привыкнешь, протезы закажешь себе, и все путем будет. Главное дело, не злись на судьбу. Она тебе многое дала на халяву, имеет право что-то и забрать. Для равновесия, так сказать.
— Это что же, мне судьба на халяву пожаловала?
— Как же ты запамятовал? Тебе судьба Алену подарила, а ее многие любили, между прочим. Да и я исключением не был. Я из-за нее так бобылем-то и остался. Никто мне в душу не проник за всю жизнь, только одна она. А ты что вид-то делаешь, словно не знал?
— Я и вправду не знал. Клянусь! Никогда не замечал твоего интереса к ней. Ну и что теперь прикажешь мне делать? Прощения у тебя просить за то, что она меня выбрала?
Егорыч тяжело вздохнул и, не глядя на собеседника, произнес:
— На что мне твое прощение? Вся жизнь почти прошла… Многих женщин знал я на своем веку, святым-то не был, чего уж там! А вот такой, как Алена твоя, не смог повстречать. Она мне женой могла бы стать, а не тебе, если б карта легла чуть иначе! Ты помнишь, Петрович, когда в клубе нашем, ну, на вечере новогоднем, я танцевать ее пригласил? Сколько лет-то прошло? Тридцать, поди уже? А я все помню это! Забыть не могу! Кому-то покажется мелочью, а по мне — так судьба наша из мелочей-то вся и состоит. Я, может, решился на танец ее пригласить с большим трудом: боялся, что откажет. А она согласилась. И только мы с ней вышли на танцплощадку, как черт тебя дернул к микрофону подойти и объявить эту дурацкую лотерею! Все сразу забыли про танцы и ринулись к сцене. А потом ты к Алене как приклеился, так уж ничем не оторвать тебя было! После танца не отойдешь ни на минуту, как конвоир на службе. Я уж и так, и эдак, но смотрю, нет мне места рядом с ней, на тебя глядит уже. А чего в тебе хорошего-то было? Разве ж ты любил ее так сильно, как я? Никто ее не мог так любить, потому что сильнее не бывает!
— И чего это ты вдруг исповедываться вздумал на старости лет? Я тебе не поп. И слушать все это мне ни к чему. Отбивать уже поздно, родной мой! Раньше нужно было пробовать. А сейчас-то что сокрушаться, когда у нас уже сыновья взрослые, да внуки бегают, и сами-то скоро в тираж выйдем!
— Ты это… ты про себя говори. Алене твоей еще далеко до таких речей — про тираж и про старость. Она же тебя моложе на десять лет!
— И к чему это ты все клонишь? Вечер гадостей решил устроить под названием «откровенный разговор»?
— Гадости тут ни при чем, а откровенный разговор никогда не помешает. Вот помрем, а ты и не узнаешь, что тогда, после танцев этих, фингал тебе поставили под глаз мои приятели, чтобы ты отдохнул немного от Алены и другим дал шанс. Но все равно не помогло: она еще и пожалела тебя — жертву хулиганов… А через жалость эту, небось, и влюбилась сильнее. У баб такое не редкость…
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.
Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.