Ложь без срока годности - [5]

Купаясь в своей любимой фантазии, она не сразу обратила внимание на двигающийся карман, это была привычка – всегда ставить дома телефон на вибрацию, чтоб не нервировать родителей.

– Слушаю, – шмыгая носом под звук льющейся воды, ответила она.

– Здравствуйте, – Мотя услышала из трубки красивый мужской голос, – это Портнягина Матильда Федоровна? – Простой вопрос поставил её в тупик, она не привыкла, чтоб к ней обращались столь официально.

– Да, – достаточно неуверенно ответила Мотя.

Собеседник в трубке тоже немного замешкался от невнятного ответа и решил уточнить:

– Так да – да или да, не совсем?

– Это как? – вконец запуталась Мотя, – Как может быть не совсем да, когда это точно я.

Собеседник понял, что разговор зашёл в тупик и решил пропустить идентификацию личности.

– Вас беспокоят из адвокатской конторы «Дуров и партнёры». Мы приглашаем вас на оглашение завещания Штольца Савелия Сергеевича.

– А это кто? – спросила она, чем явно поставила в тупик звонившего.

– Я не могу вам ничего рассказать по телефону, – придя в себя, ответил собеседник, – но если мы вас приглашаем, то так хотел завещатель, прошу вас подъехать к часу на оглашение.

В трубке стояла тишина, Матильда осмысливала информацию, а собеседник, видимо, боялся спугнуть этот процесс. В эту минуту мать начала громко стучать в дверь ванной с криками и ругательствами за всё-таки испорченный линолеум, и Мотя решилась:

– Хорошо, я приеду, – шёпотом сказала она, прикрывая телефон рукой, – диктуйте адрес.

Глава 3 Мокрые ботинки

Адвокатская контора находилась в самом центре старой Москвы в Петровском переулке, это говорило о её состоятельности, а главное, серьёзности, ведь Алексей Владимирович Кропоткин до конца не был уверен, что это не чей-то злой розыгрыш. В другое время он ни в коем случае не поверил бы в этот фарс, а посмеявшись в трубку телефона, забыл бы уже через пять минут о разговоре. Но сейчас он был готов использовать любую возможность, чтоб исправить ситуацию, в которой на данный момент он находился.

Потомок дворянского рода, сын академика и внук замминистра образования, тот, чья мать блистала на сцене Большого, а бабушка – на сцене Малого театра, проигрался в пух и прах. Его жизнь разделилась до тридцати восьми лет и после. До этого была большая семья, любящая своего единственного внука и сына больше жизни, хорошая работа переводчиком в министерстве сельского хозяйства, где он, не напрягаясь, получал отличную зарплату. Там Алексей встречал иностранные делегации, а в свободное время общался с умными и интересными людьми. Жизнь его излучала благополучие в общепринятом смысле этого слова. Он пользовался безусловным интересом женщин и платил им тем же, не желая принадлежать только одной. После же было презрение родителей, старческие, выцветшие глаза деда, наполненные слезами и брезгливостью, и его тихое «пошёл вон». Увольнение догнало его через две недели, со словами «Мы не можем компрометировать министерство». Алексей не хотел в это верить, но понимал, что здесь не обошлось без деда. Новая же работа никак не находилась, а друзья, если таковые вообще были, отвернулись.

Лёша Кропоткин с детства был неженка, ничего и никогда он не делал сам. Школа с уклоном на языки – это бабуля, институт самый лучший, причём не только в России, а в мире – отец, непыльная и респектабельная работа – это тряхнул своими связями дед. Однако апофеозом жизненного краха Алексея Кропоткина стала потеря квартиры, её подарил ему отец. Словно поставив окончательный приговор неудачнику Лёше, из-за неоплаченных кредитов этот дорогой подарок родителя забрал банк. И вот сейчас москвич в восьмом поколении с шикарным генеалогическим древом, где было место и дворянам, и советским деятелям, и гениальным актёрам, уже полгода ютился в съёмной комнате на окраине Москвы. Потихоньку он проедал вещи, оставшиеся от шикарной жизни, благо, их было много. Раньше бы он даже не подумал, что куртка от известного кутюрье может прокормить его целый месяц, сейчас же он торговался на популярном сайте по продаже б/у вещей за каждый рубль, подспудно понимая, что именно его может не хватить завтра на хлеб.

Ветер рванул и распахнул полы стильного серого пальто, оставшегося от прежней жизни, этот забияка сразу принёс холод, тот пробрался глубоко под одежду и начал колотить нового хозяина. Алексей принципиально определил в своём гардеробе несколько вещей, с которыми не расстанется никогда, даже несмотря на голод, в это число входило пальто, сшитое у итальянского дизайнера на заказ. Также в этом списке была шляпа невероятного серого цвета, ведь именно к ней, так любовно купленной в Париже на улице Риволи, и было заказано это шикарное пальто. Но гордостью, смешанной с обожанием, для Алексея Кропоткина была трость. Её рукоятка была сделана из слоновой кости в виде обнажённой женской фигуры, она как пазл ложилась в ладонь хозяина и сразу же становилась продолжением руки. Алексей закутался в пальто, но озноб уже пробежал по коже, ботинки из итальянской тончайшей кожи, не предназначенные, чтобы в них ходили по слякотным лужам осенней Москвы, пропустили влагу, и ноги замёрзли.