Ложь - [7]

Шрифт
Интервал

- А-а-а, так вот откуда ветер... это всё ты, Вероника, не так ли? Ну, конечно же, это ты нагрубила сестре! Вечно твои скверные шутки! Ты отлично знаешь, как чувствительна Вирхиния, и как я беспокоюсь, когда ее огорчают.

- Ты несправедлива, мама. Вероника не сделала и не сказала ничего дурного, – возразил Джонни.

- Я знаю Веронику лучше тебя... И знаю ее отвратительные привычки...

- С Вашего позволения, тетя, – прервала донью Сару Вероника. – Если я не нужна Вам, то пойду в свою комнату.

- Вероника! – Джонни попытался задержать сестру.

- Оставь ее, Джонни! – досадливо сказала донья Сара.

- Но, мама, я не могу оставить ее просто так. Ты без всякой причины наговорила ей кучу гадостей. Ведь это я разговаривал с Вирхинией, когда ты вошла... С твоего позволения, мама.

- Это уже слишком! – возмутилась донья Сара. – Джонни... Джонни!

- Не зови его, тетечка. Не сердись на него и не ругай. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь огорчался. По мне, так неважно, что остальные меня не любят... Ты меня любишь – и этого довольно!


***


- Вероника... я хочу попросить тебя, чтобы ты простила маму...

- Ой, Джонни?! – Вероника медленно обернулась, услышав раздавшийся за спиной голос Джонни де Кастело Бранко. Юноша стоял в глубине большой террасы, обращенной в парк, и вдыхал густой, насыщенный вечерними майскими ароматами, воздух. На застекленной ротонде, под голубыми небесами, Вероника казалась еще более ослепительной и красивой, несмотря на тень грусти в глубине ее блестящих глаз.

- Мама дурно обошлась с тобой.

- Не волнуйся, я уже привыкла.

- Что ты имеешь в виду?

- Ничего особенного, Джонни, так что не стоит беспокоиться. Насильно мил не будешь. Мне не посчастливилось понравиться тете Саре, вот и все...

- Уму непостижимо. Почему?

- Ее любимицей всегда была Вирхиния, с того самого дня, как в десять лет она осиротела и стала жить в этом доме, где чуть раньше приютили и согрели меня...

- В этом нет ничего особенного: твой отец был двоюродным братом моего; они с детства были не разлей вода.

- Да, два друга-шалопута. Я слышала рассказы об их сумасбродствах. Мой отец разорился, потому что полюбил. Говорили, что он сорил деньгами направо и налево, жил безрассудно, играл судьбой и жизнью, все промотал и умер в тридцать лет на нелепой дуэли из-за какой-то вульгарной женщины...

- Кто тебе это сказал?

- Это известно всему высшему свету Рио. Тетя Сара часто рассказывала эту историю при мне, когда я была еще ребенком.

- Это непростительно для мамы!..

- Почему непростительно?.. Она могла не знать, что я раньше времени разгадаю половину слов и туманных намеков. И все равно, несмотря ни на что, годы, прожитые в этом доме, были самыми счастливыми в моей жизни.

- Как же так?

- Пока не приехала Вирхиния, тетя больше меня любила, а потом разница между мной и кузиной стала слишком очевидна. Вирхиния была кроткой овечкой, а я – неукротимой задирой, она была гибкой, а я – прямолинейной, она – усердной, а я – нерадивой. Она была ласковой и нежной, а я – вспыльчивой и неудержимой. Вполне естественно, что тетя выбрала покорность и послушание. Вирхиния никогда не перечила тете и мирилась с ее капризами, а я была отважной и мятежной, как учил меня отец. Так что же ты хочешь? У меня множество недостатков, и тетя Сара не желает прощать их мне.

- А мне ты кажешься очаровательной, Вероника... Восхитительной, необыкновенной!

- Ты – самый любезный мужчина из всех, кого я знаю. Но я знаю себя. Я, и в самом деле, не умею сражаться с хитростью, да я и не хотела бороться с Вирхинией за сердце тети Сары. С другой стороны, мне дали не так уж много времени, чтобы завоевать его...

- Да, я знаю, что тебя почти сразу же определили в частную школу, между тем, как Вирхиния осталась дома.

- Она всегда была болезненной, а здесь у нее были личные учителя.

- К несчастью, ее образование не слишком выиграло от этого. Ты, наоборот...

- С моей стороны в том нет большой заслуги, меня заставляли учиться: я училась в столице, в колледже с самой строгой дисциплиной. Тетя Сара считала, что, возможно, там мне дадут то, чего не хватало. Учась в колледже, я увлеклась спортом и игрой на фортепьяно. Учителя меня ценили, и я была довольно счастлива.

- Все, кто общается с тобой, должны ценить и обожать тебя.

- Не стоит преувеличивать. Однако, так или иначе, но моя учеба затянулась, и когда, закончив колледж, я вернулась домой, то была уже чужой здесь, а Вирхиния стала избалованной девчонкой. Да ты и сам видел, как эта хилая неженка заливается слезами в объятиях тети Сары для того, чтобы та порадовала ее чем-нибудь. В этом доме капризы Вирхинии в порядке вещей, не знаю, заметил ты это, или нет...

- Полагаю, что, по крайней мере, отец додумался относиться к вам одинаково.

- Дядя очень хороший, но всегда слишком занят, хотя мы стали чаще видеть его с тех пор, как ты приехал. Он рад твоему возвращению и гордится тем, что ты стал инженером.

- Профессия инженера, как ты резонно заметила раньше, пригодилась мне только в строительстве воздушных замков. Я провел почти десять лет вдали от семейного очага, приезжая сюда на каникулы, вот только каникулы наши, как правило, не совпадали.


Еще от автора Каридад Адамс Браво
Рекомендуем почитать
Курортный роман

Женщина и мужчина через всю жизнь проносят воспоминания о мимолетной встрече в поезде. Прошли годы, и судьба снова сталкивает их в курортном городке. Жалеют ли они об упущенной возможности? Довольны ли своей судьбой? Готовы ли к новым отношениям? Отдых на курорте всегда располагает к воспоминаниям и откровенным беседам. Психология отношений наших современников на фоне сказочного чешского городка Франтишковы Лазны.


Мой сводный американец

— Мы не должны, — упираюсь ладонями в горячую грудь парня, но сопротивление только разжигает в нём ещё более ярую потребность. — Знаю, — дразнящим тоном протягивает Томас и словно нарочно проводит носом вдоль моей шеи, отчего дыхание срывается на свист. — Ты боишься? — Да… Да, я боюсь. Но не его. А тех чувств, что он пробуждает во мне. Такое подвластно только одному человеку… Ощущаю на своей коже его наглую ухмылку: — Страх всегда притягивает.


Спроси обо мне море

Думала ли я, отправляясь на свадьбу к племяннику, что моя жизнь перевернется с ног на голову? Что столкнусь лицом к лицу со своим прошлым? Влюблюсь, как школьница? Конечно, нет. Я просто хотела отдохнуть и понежиться под солнцем Марбельи. Но у судьбы оказались другие планы.


Корабль

«Где это я?» С этого вопроса начинается абсурдное, страшное, душераздирающее и полное ярких сновидений путешествие Сигнифа в мир Корабля, на котором он по неясным причинам оказался. Герою предстоит столкнуться с экзистенциальным кошмаром, главным врагом в котором будет для Сигнифа он сам. Перед Сигнифом вновь и вновь встанут проклятые вопросы жизни и смерти, свободы и рабства, любви и разлуки. Раскусит ли он плод бытия? Победит ли себя? Подарит ли любовь ему бессмертие?


Достигая крещендо

Размеренная и спокойная жизнь молодого епископа на Лазурному берегу неожиданно принимает новые обороты. Из родной России приходят странные новости, побуждающие его к действию… На фоне проблем личности разворачивается нешуточное противостояние в верхних эшелонах власти, среди сильных мира сего. Содержит нецензурную брань.


Записка смертника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.