Ложь - [17]

- Ничего… Мы знакомы чуть больше часа, и было бы глупо стремиться осуждать Вас, или думать, что мое мнение о Вас более-менее правильное.

- Это правда, Вы не похожи на глупца. Знаете, в Вас есть что-то хорошо мне знакомое. Не знаю точно, что: то ли голос, то ли черты лица. Вы напоминаете мне кого-то, с кем я много общалась…

- Быть может Рикардо Сильвейру? – Глаза Деметрио вонзились в глаза Вероники, точно два кинжала.

- Рикардо Сильвейру? – Темные зрачки девичьих глаз просияли, а цветущие губы улыбнулись. – И правда... Вы и непохожи, и похожи. Неужели Вы – его родственник?

- Я был его лучшим другом, и только! – Деметрио солгал, сдержав раздражение. Он взвешивал и обдумывал каждое слово, будто тщательно выбирал оружие для смертельного поединка.

- Вы сказали, что были его лучшим другом? – Вероника снова улыбнулась. – Хотите сказать, что потеряли его след, как и все остальные?

- Мы простились в Сан Пауло почти три года назад. Исполненный радужных надежд, он вернулся в Рио-де-Жанейро, чтобы работать. Ничто не казалось ему более желанным на земле, чем быть личным адвокатом сеньора Кастело Бранко.

- Дядя очень высоко его ценил.

- Тогда почему он рассчитал его?

- Рассчитал? Не думаю, чтобы дядя рассчитал его по собственной воле. Он несколько раз говорил, что его огорчило желание Рикардо уехать, но он не может упрекнуть его за юношеские амбиции. Вы такой же, как Рикардо, и я уверена, что не будь Вы богатым, то сделали бы все возможное, чтобы стать им.

- Я не верю, что за деньги можно купить счастье, и ненавижу людей, которые ослепли из-за денег. Я презираю их всей душой…

- Они, и вправду, ничтожны. Я тоже презираю их, хотя и не говорю об этом с таким пафосом. Однако, не станете же Вы презирать Рикардо Сильвейру за то, что он чувствовал в крови тягу к приключениям, за желание через год-два стать богатым, а, возможно, и через несколько месяцев. Недавно я как раз прочитала, что искатели алмазов в Рио Карони могут разбогатеть меньше, чем за год, если им немного повезет.

- Кое-кто действительно разбогател, но большинство так и осталось навсегда в том тропическом лесу. Кого-то загрызли хищники, кто-то стал жертвой болотной лихорадки и малярии… Но чаще всего они спивались или становились жертвой предательского ножа кого-нибудь из дружков, уроженцев здешних мест, из тех, кто вынужден работать, как раб.

- Разумеется, старательство – опасное занятие. Оно не могло бы называться авантюрой, если бы не было рискованным. Однако, я не удивлюсь, если мужчина станет рисковать собой, чтобы добиться своего. Более того, мне кажется странным, что такой мужчина, как Вы, не понимает подобных вещей. По-моему, Вы из породы тех людей, что рождены для триумфа, из тех, кто преодолеет все трудности и окажется сильнее тропического леса с его зверями, вероломством и болезнями.

- Возможно, но Рикардо был из другого теста.

- Что Вы имеете в виду? Быть может, у вас есть какие-то известия о нем?.. Что-то плохое?

- Нет, мне ничего не известно о нем. Как я сказал, с некоторых пор, мы жили далеко друг от друга, но мне тревожно. Рикардо не вернулся, и не дал весточки о себе.

- Он уехал месяцев семь – восемь назад…

- Нет. Еще раньше.

- Девять… Максимум десять. Я абсолютно уверенав этом. В прошлом году, в начале весны, Рикардо был с нами. Тогда ему в первый раз сказали, что Джонни возвращается.

- Вот как?

- И он, недолго думая, совершенно неожиданно для всех решил уехать.

- И Вам его поступок кажется правильным?..

- Признáюсь – да; я предпочитаю жить, а не прозябать. Я не согласна с людьми, которые всё берегут, не растрачивая: деньги, жизнь, чувства. Я лучше отдам свое сердце, даже если это принесет мне боль и слезы, буду бороться, чтобы победить или проиграть, я хочу любить и ненавидеть сполна.

- Тут я с Вами полностью согласен, сеньорита Кастело Бранко. Я тоже считаю, что есть только две вещи, которым можно посвятить свою жизнь целиком: любовь и ненависть. Я собираюсь жить ради страсти или ради мести. – В серых глазах Деметрио промелькнула странная вспышка, и Вероника зачарованно смотрела на него. Лицо Сан Тельмо выражало непреклонную решимость, а его слова опаляли, как жаркое пламя. Перед Деметрио девушка чувствует себя точь-в-точь как Джонни перед ней: ее влечет к нему, и в тоже время он ее пугает. Стараясь скрыть смятение, Вероника слабо улыбнулась краешком губ. – Мои слова кажутся Вам смешными?..

- Ничуть, Ваши слова не могут быть смешными. Мне кажется, Вас следует опасаться. К тому же, Вы всего лишь подтвердили мои слова. Я тоже считаю, что могу жить ради большой любви, сильной страсти, или ради великой ненависти…

Деметрио собрался возразить, но на застекленной ротонде показалась белокурая головка Вирхинии.

- Они здесь, Джонни, – прощебетала Вирхиния. – Думаю, вы простите нас, если мы прервали ваш интересный разговор, – тут же обратилась она к Деметрио и Веронике. – Мы с Джонни минут двадцать, не меньше, бродили повсюду, разыскивая вас. Мы вам не помешали?..

- Ради Бога, сеньорита!.. Не желаете присесть? – Деметрио встал со стула, и Вирхиния тут же поспешила занять его место. Джонни медленно, даже с некоторой опаской, подошел к ним, и вопросительно взглянул на Веронику.