Ловушка под омелой - [34]

– Конечно, я вас прощаю, Андреас. В конце концов, это ваша работа разбираться в подобных ситуациях.

– Магистр, – вмешалась я, чувствуя себя неловко оттого, что капитану пришлось за меня вступиться, а сама я словно в рот воды набрала, – могу с полной уверенностью сказать: в то время, как создавался эскиз, я была счастлива. Что бы ни случилось в моей жизни в те дни, стоило мне сесть за рисунки – и все грустное или обидное улетучивалось само собой.

Страх, что именно я была виновницей случившегося в городе, вернулся. Он сковал тело и сдавил горло.

– Но не могло ли быть так, что мои негативные эмоции, если они были в те дни, все равно как-то повлияли? То есть я же ведь не могу досконально вспомнить, что происходило. Помню только, с каким настроением рисовала.

Даже я уловила в своем голосе беспокойство, а уж какие чувства отразились на моем лице, нетрудно было догадаться.

– Как я уже сказал, мисс Блэр, мы вас ни в чем не обвиняем. А с вашими эмоциями обязательно разберемся, – ответил магистр, немного помолчал и обратился к миссис Патчис: – Людям помогут?

– Конечно, – ответила она, – я отправила наших лекарей, но…

Магистр резко поднял голову и внимательно всмотрелся в обеспокоенное лицо моей наставницы.

– Не знаю, примут ли они помощь. Горожане напуганы, и, честно признаться, я впервые видела их такими агрессивными.

Магистр Стоттон отвернулся к большому окну и заложил руки за спину.

– Будем надеяться, дело в том, что они напуганы. Представить сложно, что они испытывают. Люди вышли в город с ощущением праздника на сердце, вывели детей, хотели повеселиться, насладиться подаренным волшебством. Можете представить себе их эмоции в тот момент? Возбуждение, волнение и даже у взрослых детская радость от предвкушения. И чем все обернулось? Жестоким нападением.

– Вы верите, что они поймут? Успокоятся? – с надеждой спросила миссис Патчис.

– А что нам остается? Не враждовать же с ними? Это было бы глупо.

Некоторое время в кабинете царило безмолвие. Каждый думал о возможных последствиях и разрешении конфликта.

– Магистр, можно спросить? – осмелилась я. Он кивнул, чуть повернув ко мне голову, и я продолжила: – Горожане действительно могут добиться уничтожения академии?

– Могут, мисс Блэр.

– Но как?..

– Если вы вспомните о существовании мирного соглашения между людьми и магами, то этот вопрос отпадет сам собой. Наша задача оберегать людей, жить с ними в мире и согласии. Люди не должны нас бояться, не должны подвергаться насилию со стороны магов, не должны притесняться. Магическое сообщество вынуждено будет отреагировать на жалобы горожан, если таковые будут. Люди вправе потребовать, чтобы академия была распущена, если они чувствуют с нашей стороны угрозу.

– Но… ведь все это случайность. До сегодняшнего дня мы сосуществовали более чем мирно, неужели они так быстро об этом забудут? – поразилась я.

– Страх делает странные вещи. Ослепляет, заставляет принимать необдуманные или поспешные решения. Такова природа людей.

– Тогда мы должны сделать все, чтобы этого не случилось, – вступил в беседу капитан. – Нужно вернуть доверие людей и уладить конфликт мирно.

– Отличные слова, Андреас! – послышался новый голос, и мы все обернулись.

Магистр Фергюсон медленно приближался к другу. Лицо его было озабоченным.

– Я постарался убедить горожан не принимать скоропалительных решений. Лекари помогают, исцеляют, успокаивают. Всеми силами вновь налаживают мосты, но жители Острэма подвержены влиянию.

– Кто же влияет на них, Отто? – спросил магистр Стоттон.

– Морис Голдшер, новый староста.

– Мы его знаем? – вскинул брови магистр.

– Он родился в Острэме, но старостой стал буквально на днях, – все так же озабоченно ответил его друг, расхаживая по кабинету. – Мы прежде не имели с ним дел. Сейчас он настроен решительно. Его… высказывания резки и агрессивны.

– И что же горожане? Согласны с ним? – спросила миссис Патчис.

– Не все. Люди не готовы действовать решительно и все больше склоняются к прежнему укладу.

– Я рада, что торжествует благоразумие, – выдохнула моя наставница.

– Не спешите, миссис Патчис, Голдшер не намерен сдаваться.

– Откуда он взялся? – сердито бросил магистр Стоттон. – Откуда этот настрой против нас? Мы чем-то насолили ему лично? Ведь прежде и мыслей не возникало распустить академию!

– Странное какое-то совпадение, вы не находите? – задал вопрос Аведа. – Как-то все это подозрительно выглядит. Внезапное колдовство и этот человек, который настраивает горожан против академии.

– Андреас, – заглянул капитану в лицо магистр Фергюсон, – вы думаете, что это все не случайность?

– Не буду утверждать, пока не появятся факты, но уж очень складно все выходит.

– Для кого? – не поняла я.

Капитан бросил на меня отстраненный взгляд и ничего не ответил.

– Неужели вы считаете, что это как-то связано с… нашим делом? – вновь нахмурился магистр Стоттон. Он говорил осторожно, явно не желая раскрывать какие-то свои секреты передо мной и миссис Патчис.

– Не знаю, – не прекращая размышлять, ответил капитан, – но не исключаю такую вероятность.

– Отто, а ты что-то уловил, пока был в городе?

– Ни следа, в Острэме даже нашей магии не ощущается. Какое-то странное затишье.