Ловушка - [12]

Моё сердце как будто ускоряется до пятисот ударов в минуту, когда я слышу приглушённый мужской голос. Моментально мой взгляд падает на телефон, зажатый в руке. Я не выпускала эту чёртову штуковину из виду, дёргаясь всякий раз, как он вибрировал или звонил из-за пришедшего сообщения или звонка. Просто знала, что Митч позвонит.

— Пейдж, милая, посмотри, кто пришёл.

В тот момент я знаю, что это Митч. В мамином голосе смешиваются облегчение и счастье.

Закрыв дверцу холодильника, я суетливо провожу пальцами по волосам и силюсь выглядеть собранной, когда выхожу из кухни, убедившись, чтобы шаг был умеренный, и не казалось, будто я плутала по дому, дожидаясь его прихода.

В ту же секунду, как я вижу нашего гостя, возвышающегося над миниатюрной фигуркой мамы, всё внутри меня сдувается.

Выражение моего лица, должно быть, выдаёт меня, поэтому я пытаюсь вложить в голос немного энтузиазма.

— Трент. Привет. — По их лицам становится ясно, что я здорово провалилась.

— Может, мне выйти и зайти снова? — Он опускает взгляд на маму и подмигивает. — Думаете, она надеялась увидеть на моём месте кого-то другого?

— Прости, Трент. Я очень рада тебя видеть, — настаиваю я, отодвигая острое разочарование, тяжело давящее на грудь. Иду к нему, прямиком в раскрытые для объятий руки.

Я обожаю Трента. Возможно, не будь мы знакомы с шести лет, я бы безумно влюбилась в него сразу же, как мне стали нравиться мальчики в этом смысле. С короткими, тёмными волосами, светло-карими глаза, ямочками и убийственной улыбкой, он являл собой фатального красавчика, дожидающегося своего часа. К несчастью для нас — и наших матерей, — он мне как старший брат, которого у меня никогда не было.

— Хорошо, я оставлю вас наедине. Мне нужно показать дом вблизи Милл Крика. — Мама запускает руку в сумку и вынимает ключи. — Трент, дорогой, проверь, чтобы она поела и не давай ей хандрить.

Мы ждём, пока мама уйдёт, прежде чем Трент отводит меня в гостиную, небрежно закинув руку мне на плечо.

— Расскажешь мне, что происходит?

Я поднимаю на него глаза и понимаю, что он знает. Трент не просто так сюда зашёл, а с намерением. Мы бок о бок садимся на диван.

— Кто тебе сказал? — спрашиваю я. — Твоя мама или моя?

Он вздыхает, награждая меня натянутой улыбкой.

— Моя.

Я киваю.

— Что у вас с Митчем?

Я отвечаю невесёлой улыбкой.

— Даже не знаю. Его не видно и не слышно…

Меня перебивает звонок в дверь, и сердце бросается в галоп. На сей раз я точно знаю, что это он.

Трент — смутная запоздалая мысль, когда я вскакиваю на ноги и мчусь открывать дверь. Когда она распахивается, по ту сторону ждёт Митч. На нём выцветшие голубые джинсы и светло-серая футболка. Загорелый, красивый — пиршество для моих ужасно обделённых глаз. Я жадно упиваюсь им, прежде чем мой взгляд цепляется за мрачность на его лице.

— Нам нужно поговорить, — произносит он.

Ни «привет», ни «как дела», а вот так. Сердце падает в пятки в то время, как я отступаю, впуская его.

До меня даже не доходит, что Трент последовал за мной в прихожую, пока Митч не обращает на него внимания. Увидев его, он замирает. Взгляд Митча мечется между нами, пока Трент не становится рядом со мной.

Выражение лица Митча темнеет, а в глазах появляется что-то холодное и непреклонное.

Мне не за что чувствовать вину, но это не мешает моему лицу воспламениться.

— Трент зашёл поздороваться. — В моём голосе не было бы вины больше, даже если бы меня поймали за стягиванием одежды.

Кого я обманываю? Подлинная причина моей вины известна. И она не имеет никакого отношения к Тренту.

— Кингсли, — говорит Трент, приветствуя Митча наклоном подбородка.

Митч с Трентом никогда не были лучшими друзьями, но всегда находили общий язык. Сейчас же импульсы, исходящие от моего парня, низвергают их до, как минимум, злейших врагов. Соперников.

Митч, полностью игнорируя Трента, повторяет:

— Нам нужно поговорить. Может, твой парень вернётся, когда я уйду? — произносит он, и каждое его слово сочится сарказмом.

У меня отвисает челюсть.

Нет. Он. Этого. Не. Сделал.

Призрачная улыбка приподнимает уголки рта Трента в улыбке, но его глаза сужены и арктически холодны.

— Так всё и будет? Ну, верь всему, что делает тебя счастливым. — Переключив внимание на меня, Трент спрашивает: — Хочешь, чтобы я остался?

Я энергично качаю головой.

— Нет, иди. Всё будет хорошо.

Челюсть Митча дёргается, и я практически слышу скрежет его зубов.

— Я не против, если мы обсудим это перед ним. Думаю, он уже слышал хорошие новости.

Понятно, куда всё грозит зайти, и я этого не хочу.

— Спасибо, что пришёл, Трент, — я не говорю, что позвоню ему позже, страшась начала Третьей Мировой.

Трент выдерживает взгляд Митча, пока воздух пульсирует от взрывного напряжения.

— Как-нибудь навредишь ей, и я…

— Пошёл ты! — рычит Митч, делая отчётливый шаг в сторону Трента. Я резко вклиниваюсь между ними, упираясь руками в грудь своего парня.

— Трент, просто иди, — прошу я настойчивым, паникующим голосом. Трент на четыре года старше Митча, и на дюйм выше. Я не знаю, кто из них двоих выйдет победителем, и знать не хочу.

— Я ухожу. Позвони, если понадоблюсь.

Митч склоняет голову к плечу, суженными глазами наблюдая за тем, как уходит Трент.