Ловушка для Золушки - [39]

— Знаете, зачем я пришел?

Мики ответила, что догадаться нетрудно.

— Будь это так, я бы сам удивился, — сказал он. — Девушек у меня вдоволь. Я на стреме уже целую неделю, но, поверьте, не для этого. Да и присматриваюсь я к вашей подруге, а не к вам. Она ничего, недурна, но интересует меня другое, этого не увидишь. Оно вон где.

Он показал пальцем на лоб, повалился на спину и, подложив руки под голову, растянулся на солнце с сигаретой в зубах. Выдержав минутную паузу, он повернулся лицом к Мики, вынул изо рта свою «голуазу» и заявил:

— Черт подери, вы не любопытны!

— Чего же вам надо?

— Ага, хоть поздно, но дошло! Чего я по-вашему, хочу? Десять косых? Пятьсот косых? Сколько стоит ваше бьющееся сердечко? Некоторые звезды застрахованы: у кого руки, у кого ноги, и все такое прочее. Ну, а вы застрахованы?

Мики вздохнула с облегчением. Сняв очки, чтобы под глазами не остались белые круги, она ответила, что ее уже пробовали ловить на такие трюки и что он может, в прямом смысле этого слова, собрать свои манатки.

— Не путайте, — сказал он. — Я не агент страховой компании.

— Это-то мне ясно.

— Я — добряк. Но у меня есть глаза и уши, и я хочу дать вам возможность воспользоваться кое-каким сообщеньицем. Притом зарабатываю я мало. За сотню косых вы получите изюмину.

— Если бы я, с тех пор как меня перестали водить за ручку, всякий раз попадалась на такие трюки и давала деньги, я бы разорилась. Ну как, соберете вы ваши манатки?

Он привстал, решив, кажется, перестать паясничать, и очень ловко, не вихляясь, только чуть приподняв ноги, сразу натянул брюки. Наблюдавшая за ним Мики оценила это изящество, о чем впоследствии ему и сказала. Но в ту минуту она только наблюдала за ним из-под полуопущенных век.

— Начать с того, что Жанна ведь чокнутая! — проговорил он, сидя совершенно неподвижно и уставившись на море. — Знаешь, под каким знаком она родилась? Под знаком тельца. Бойся тельца, цыпленок, оттого она такая и стала: шкура шкурой. Все от головы, а в сердце пусто.

Мики снова надела очки. Он взглянул на нее, усмехнулся, надел рубашку, босоножки и встал. Она ухватила его за брюки.

— Откуда вы это узнали?

— Сто косых!

— Вы слышали, как я это говорила. Это было в ресторане, в Бандоле. Вы подслушивали наш разговор?

— В Бандоле я не был с прошлого лета. Я работаю в Ля-Сьота. На поле. С работы ухожу в шестнадцать тридцать. А слышал я это сегодня, час назад. Я уже собирался домой. Ну как, решаетесь? Да или нет?

Мики встала на колени и, вероятно, чтобы выиграть время, попросила еще сигарету. Раскурив сигарету, он протянул ее Мики.

— Вы слышали это на почте? Это был телефонный разговор?

— С Флоренцией, — сказал он. — Я ведь добряк. Право слово, сто косых — это даром! Просто мне, как и всем, нужны деньги. Для вас это пустяк.

— Вы — болван, убирайтесь!

— Это она звонила, — сказал он, — ваша подруга. Та, другая, разговаривает так: «Поразмысли. Хватит. Повесь трубку».

Тут Мики услышала, что к вилле подъезжает ее машина: это возвращалась До. Опустив на глаза свои черные очки, Мики взглянула вверх на парня и сказала, что согласна дать ему денег, если его сообщение того стоит.

— Сообщеньице получите, когда увижу сто косых, — сказал он. — Сегодня в полночь будьте у табачной лавочке в Лекен. Там во дворе, на открытом воздухе, показывают кино. Я буду там.

Ничего больше не сказав, он ушел. Мики решила дождаться До. Когда же До, беспечная и веселая, в купальном костюме, с полотенцем через плечо, подошла к ней, Мики сказала себе, что не пойдет в эту табачную лавчонку ни сегодня в полночь, ни вообще никогда. Было уже поздно, и солнце садилось.

— Что ты там делала?

— Ничего, — ответила До. — Валандалась. Вода теплая?

В ушах у До висели розовые сережки. Входя в воду, она, по своему обыкновению, сначала аккуратно поливала все тело из ладошки, затем с победным индейским кличем окунулась.

По дороге в Бандоль, куда они поехали обедать, Мики бросила взгляд из машины на табачную лавку в Леке и заметила во дворе за ней свет, а на стене — афиши кино.

— Нынче днем я встретила занятного парня, — сказала она. — И у этого занятного парня мысли тоже занятные.

И когда До ничего на это не ответила, Мики добавила, что в конце концов станет находить удовольствие от жизни здесь.

В тот вечер она отвезла До на виллу без двадцати двенадцать, сказала, что забыла заехать в аптеку, но в Ля-Сьота, вероятно, аптека еще открыта. Мики снова включила фары и умчалась.

Без десяти двенадцать, поставив машину в переулке за углом табачной лавочки, служившей одновременно и баром, она вошла во двор, через который был протянут брезентовый занавес, и, не заметив среди публики своего вымогателя, уселась на складной стул и посмотрела последние кадры приключенческого фильма.

Он ждал ее у выхода, перед стойкой бара, накинув на плечи свой синий джемпер, рукава которого он завязал узлом на шее, и делая вид, будто смотрит телевизионную передачу.

— Сядем, — сказал он, взяв со стойки свой стакан.

На пустой террасе, на стеклах которой то и дело вспыхивали блестками огни проезжавших машин, Мики вынула из кармана вязаной спортивной куртки две бумажки по десять тысяч и одну в пять тысяч франков.