Ловушка для простака - [32]
– Эй, да ты чего, Вилли! – набросился на брюнета один из партнеров. – Забыл посчитать козыри? Интересно, о чем ты вообще думаешь сегодня вечером?
– Ладно, Гуго… Ну, ошибся я… ошибся! И что с того?
Парень говорил грубо и зло, и это лишь подтверждало подозрения Людовика. Он больше не сомневался, что брюнет и есть Оттингер. Значит, можно расслабиться – теперь от него не нужно ничего, кроме терпения. Сенталло даже улыбнулся, подумав, что запросто мог бы рассказать партнерам Вилли о причинах внезапной рассеянности их приятеля. Только закоренелый бандит может с увлечением играть в карты, когда у него на совести только что совершенное убийство. Около одиннадцати Вилли встал.
– Что-то я нынче не в своей тарелке… Пойду-ка лучше спать.
Он пожал приятелям руки, кивнул хозяину «Золотистого Агнца» и ушел. Как только за ним захлопнулась дверь, Сенталло уплатил за пиво и двинулся следом. Оттингер успел отойти всего на несколько шагов. Друг за другом они миновали несколько улиц и в конце концов добрались до плохо освещенной улочки, выходящей на Брахматтштрассе. По тому, как Вилли внезапно замедлил шаг, Людовик понял, что они близки к цели, и заторопился, боясь, как бы Оттингер не скрылся в каком-нибудь доме, прежде чем он успеет его догнать. Тот неожиданно свернул в тупик, в глубине которого стоял всего один крохотный домишко. По-видимому, парень слишком глубоко задумался и даже не слышал шагов за спиной. Он уже вставлял ключ в замок, когда рядом из темноты вдруг вынырнула какая-то тень. Ключ едва не полетел на землю.
– Вилли Оттингер?
– Да… вы из полиции?
– Нет.
– Тогда чего вы от меня хотите?
– Скажу, когда мы войдем в дом
– А почему это я должен вас впускать?
– Потому что мне надо поговорить с вами о фрейлейн Меттлер.
– О Мине? Так вы знаете, где она?
– Да, знаю.
– Шлюха!
Сенталло с трудом подавил желание пристукнуть его на месте. Оттингср пожал плечами.
– А, ладно, в конце концов, плевать!…
Вилли открыл дверь и, включив свет, пропустил Людовика в дом. Небольшая комнатка, в которой они оказались, вероятно, служила и гостиной, и столовой.
– Значит, это она вас послала?
Сенталло улыбнулся. Если этот тип надеется обмануть его идиотскими вопросами…
– И вообще, кто вы такой?
– Один из ваших старых знакомых, Вилли Оттингер.
– Кроме шуток? Я, между прочим, имею обыкновение узнавать старых друзей.
– А вы приглядитесь внимательнее.
Оттингер подошел ближе, пристально разглядывая Людовика, потом покачал головой.
– Черт меня возьми, если я вас помню! – пробормотал он.
– Тогда, возможно, мое имя вам кое-что скажет? Сенталло… Людовик Сенталло…
Хозяин дома добросовестно рылся в воспоминаниях. Наконец на его физиономии отразилось глубокое изумление.
– Тот самый Сенталло…
– Да, Сенталло, которого вы отправили в тюрьму.
– Так вы что ж, сбежали?
– Нет, меня освободили.
– С чего бы это?
– Допустим, кое-кто питает серьезные сомнения насчет моей виновности.
Людовик застал Оттингера врасплох, и тот даже не стал отпираться.
– Но как… как… А, ясно! Эта чертова стерва Мина раскололась, точно?
– Совершенно верно.
– Ладно… и что дальше? Вы, надо думать, догадываетесь, что я буду все отрицать? Слушайте, Сенталло, раз уж вам так повезло, что вас выпустили из каталажки, постарайтесь поскорее слинять из Люцерна, потому как тут есть люди, которых весть о вашем освобождении не слишком обрадует… Что до Мины, то пусть идет домой да поживее, если не хочет, чтобы с ней случилось несчастье!
Сенталло собирался выслушать как можно больше, но, когда Вилли в таком тоне заговорил о Мине… о Мине, которую сам же убил, Людовик не выдержал. Схватив со стола тяжелое бронзовое пресс-папье и протяжно ухнув, он припечатал им физиономию Оттингера. Несколько секунд тот простоял, словно парализованный, потом, даже не попытавшись защищаться, ничком рухнул на пол. Людовик испугался, что стукнул слишком сильно и прикончил врага на месте. Он опустился на колени и перевернул Оттингера. Нос, губы и зубы превратились в сплошную кашу, всю нижнюю часть лица заливала кровь. Людовик сунул руку под рубашку Вилли. Сердце билось. Он с облегчением перевел дух. Вечно это проклятое неумение рассчитывать свои силы! На месте Оттингера Людовик вдруг представил голову малыша Тео, еще более страшную, потому что лишь из уха тихонько стекал тоненький ручеек крови. Если Вилли останется в живых, на его физиономии навеки останется след удара, который нанесла ему рукой Сенталло маленькая мертвая Мина. Людовик принес из кухни воды и облил голову Оттингера. Тот вздрогнул. Еще не придя в сознание, он попытался было заговорить, но из разбитых губ вырвалось лишь невнятное бормотание. Людовик снова встал на колени и тихонько позвал:
