Ловушка для обольстителя - [11]

– Рыжая?

– Да, я рыжая.

Токони очистил еще один банан – на этот раз аккуратно.

– Рыжая – это имя богини?

– Нет, – ответила Лиззи. – Это не имя богини. Так называется мой цвет волос. Правда, иногда людей с такими волосами дразнят этим словом. Хотя можно называть человека рыжим и в положительном смысле. Помню, по телевизору шел один сериал, и там была девушка, которую все так и называли – Рыжая.

– Расскажи про нее, – попросил Токони.

– Она была кинозвездой, которая оказалась на необитаемом острове с некоторыми другими людьми. Их судно попало в шторм. Звучит грустно, но сам сериал был смешным.

– Только тот остров не походил на этот. – Макс улыбнулся. – Он не был отмечен на карте, и никто не знал, что он существует. Персонажи строили себе хижины и постоянно ели кокосы.

– Мы тоже едим много кокосов! – радостно воскликнул Токони.

– Это точно, – отозвалась Лиззи. За кокосовыми пальмами ухаживали сыновья Лозы. – Но если мы не займемся наконец пудингом, он никогда не будет готов.

– Надо поторопиться, – сказал Токони Максу.

– Верно. – Макс снова сел за стол и притворился, что режет бананы с бешеной скоростью.

Токони тоже принялся чистить фрукты преувеличенно быстро, а потом произнес:

– Плохо, что вы уезжаете.

– Да. Мне тоже жаль. Но мы приедем еще раз. – Он посмотрел на Лиззи: – Правда?

– Да, непременно. – Они не могли рассказать Токони, что собираются поискать для него семью в Америке.

– А твоя мама в раю? – вдруг спросил Токони у Макса.

Лиззи резко повернулась. До сих пор Максу удавалось избегать разговоров с Токони о своем детстве.

– Да, ее больше нет.

– У тебя есть ее фото?

– Нет. Но у меня на телефоне есть фотографии моих братьев, – быстро добавил Макс. – Я могу тебе их показать. У меня два брата, и у них обоих есть свои дети. У Джейка маленькая дочка, а Гаррет собирается удочерить дочку своей невесты – они скоро поженятся.

– Он удочерит ее? – Токони заерзал на стуле. – Наверное, он хороший.

– Да. Очень хороший. Оба моих брата хорошие люди. Когда моя мама умерла, я попал в детский дом. Оттуда меня отправляли на воспитание в разные семьи, мне больше некуда было идти. Совсем как детям из твоего приюта.

Токони понимающе кивнул.

– Так я и встретил своих братьев, – продолжил Макс. – Джейк тоже потерял родителей, а мама Гаррета была слишком больна, чтобы о нем заботиться. Но потом она выздоровела. По крайней мере, ей стало лучше.

– И он вернулся к ней?

– Да.

– А вас усыновили? Тебя и твоего второго брата?

– Нет, нас так и не усыновили.

Макс обменялся взглядом с Лиззи, и Лиззи подумала о том, что Макс никогда и не хотел усыновления. Конечно, он не станет сообщать об этом Токони.

– А меня усыновят, – сказал мальчик. – Я это точно знаю.

Лиззи поощрительно улыбнулась:

– И я знаю.

Лицо Токони просияло, и у Лиззи стало тепло в груди. А потом он подошел и неожиданно обнял ее, обхватив руками за пояс.

Глава 5

Макс и Лиззи сидели за столиком в небольшой и шумной кафешке. Они оба заказали одно и то же: сэндвич с индейкой и сыром, салат и лимонад. Они вернулись в Лос‑Анджелес месяц назад и с тех пор не переставали искать родителей для Токони. Лиззи, как и собиралась, сделала пост о приюте в своем блоге, а потом отдельно рассказала там же о Токони. Кроме того, она написала массу статей для международных сайтов по усыновлению. Макс создал множество аккаунтов в соцсетях, посвященных их цели.

– Ты, кажется, разочарован, – сказала Лиззи. – Но мы ведь знали, что не все будет легко.

– Я просто волнуюсь.

– О чем?

– О том, что я чувствую. Как это на меня влияет. Как это изматывает тебя. Как мы оба превратились в зомби.

Лиззи нахмурилась.

– У меня все в порядке.

– Мне кажется, ты эмоционально истощена.

– К чему ты этого говоришь? Ты хочешь, чтобы мы сбавили обороты? Или вообще отказались от борьбы и оставили несчастного ребенка в приюте?

– Я не говорю, что мы должны сбавить темп или остановиться. Я…

– Ты – что?

– В последнее время я много думал о нас. Обо мне и тебе. О том, как мы стали бы для Токони лучшей семьей. А если кто‑то заинтересуется – смогут ли они заботиться о нем так же, как мы?

– Ты сам‑то себя слышишь?

– А что я такого сказал? Что хотел бы усыновить его сам?

– Это невозможно. Ты же знаешь, что Лоза нам этого не позволит. Мы не соответствуем требованиям его мамы. Мы не те родители, которых она для него хотела.

– Я понимаю, но то, что мы не женаты, не должно иметь значения. Мы все равно лучшие родители для него.

– Ты правда так думаешь? Даже насчет меня? Что я лучшая мать для Токони?

– Да. Посмотри сама, как усердно ты пытаешься найти ему семью. На земле нет женщины, которая боролась бы за его счастье так же упорно, как ты.

– В наш последний день, когда мы готовили пудинг, я немного почувствовала себя мамой. Но я знала, что мне не следует на этом зацикливаться.

– Со стороны его родной матери было несправедливо ставить такие строгие требования. Всех остальных детей из приюта может удочерить и родитель‑одиночка. А у Токони просто будут два родителя‑одиночки, мама и папа, которые подарят ему всю любовь и заботу, которые ему нужны.

– Только дарить ее они будут в двух отдельных семьях, – заметила Лиззи.