— В настоящей ситуации я та, которая не имеет права голоса. Что ты возразишь на это?
С вызывающей самоуверенностью она протянула руку, чтобы он прикурил ей сигарету. Поднеся зажигалку к сигарете, Фрэнк пожал плечами.
— Естественно, я рассчитываю на тебя, я знаю, что ты красива, желанна и образованна. Ну, а поскольку ты образованна, то должна понимать, что кольцо на пальце не стоит пяти миллионов.
Тесс принялась смеяться, как будто он сказал что-то очень смешное.
— Почему ты смеешься?
— Потому что есть вещи, которые не имеют цены.
И после непродолжительного молчания добавила:
— Итак, ты заработал десять миллионов франков! Да, ты на самом деле талантливый финансист, если за такое короткое время нажил такое состояние.
— Вначале у меня были деньги Мелфи, я продолжил дело ее мужа.
— Но ведь Пьер Морестье уже тогда считался Крезом. Он обладал большим опытом, но, несмотря на это, его состояние по сравнению с твоим было меньше. Я и не знала, что мужчина, которого я люблю, так неслыханно богат.
Подойдя к двери, что вела на террасу, он произнес, не оборачиваясь:
— После свадьбы мне хотелось доказать Мелфи свою любовь. Прежде всего я хотел, чтобы деньги не являлись преградой между нами. Поэтому я и продолжил дело Пьера Морестье. Но теперь мне кажется, что я превратился в игрока, пораженного вирусом наживы.
— Я понимаю тебя, Фрэнк... естественно, я понимаю тебя... но... я, нет, не примирюсь с этим.
— Что ты хочешь этим сказать?
Повернувшись прямо к ней, он поглядел на нее. Ему с трудом удавалось сдерживать свой гнев.
— Тогда ты не более чем мещанка!
Она поднялась, полная достоинства, и спокойно произнесла:
— Я не собираюсь делить свою любовь между мешком с деньгами и матроной.
— Ты забываешь, что Мелфи моя жена!
— Она могла бы быть и твоей матерью!
Внезапно Тесс успокоилась и продолжила более спокойно:
— Мы никогда еще не ссорились, Фрэнк. И мне не хотелось бы заниматься этим сейчас, когда мы собираемся расстаться.
В два прыжка он оказался рядом с ней.
— Я никогда не оставлю тебя, Тесс, никогда! Слышишь?
Она устало передернула плечами.
— О Господи, так что же мне делать? Надеюсь, ты понимаешь, что расставание с тобой в мои планы тоже не входит.
С кошачьей фацией она потянулась всем своим длинным, грациозным телом.
— Ты прав, было бы глупостью расстаться, когда есть так много других вариантов.
Он озадаченно посмотрел на нее.
— О каких вариантах ты говоришь?
Поднявшись на цыпочки, она прикусила мочку его уха.
— О несчастных случаях, любимый! Что ты думаешь о них?
— Тесс!
Но она уже, не оборачиваясь, покинула комнату, и он слышал, как она напевала какую-то мелодию, поднимаясь к себе в комнату.
За ужином царила унылая обстановка. Мелфи молчала, не давая никаких объяснений по поводу своей поездки в Санта-Маргериту. Вернувшись домой, она тут же уединилась в своей комнате и спустилась оттуда лишь к ужину. Между отдельными блюдами она курила. Привычка, оставшаяся со времен ее первого брака, которая очень не нравилась Фрэнку и от которой она ради него прежде отказывалась. Но сегодня вечером она, казалось, совсем не принимала в расчет желания Фрэнка.
Тесс в своем голубом муслиновом платье выглядела совсем юной. Со времени их послеобеденного разговора Фрэнк не видел ее и чем больше размышлял над этим разговором, тем сильнее начинал сомневаться в своей собственной памяти. Действительно ли она говорила о «несчастном случае» и какой смысл придавала этим словам? Действительно ли, как ему в какой-то момент показалось, она вела речь об «умышленно подготовленном несчастном случае»... об убийстве?! Не больше и не меньше?
Он вглядывался в лицо своей любовницы, но не находил в нем ничего, кроме красоты и покоя. Он должен придумать что-нибудь, чтобы после ужина на какое-то время остаться с Тесс наедине. Ему надо узнать, что она задумала.
Разговор за столом протекал вяло. Фрэнк испытывал к Мелфи смешанные чувства ненависти и нежности. Короткая фраза Тесс — «она могла бы быть твоей матерью», — как заевшая пластинка, неустанно повторялась в его мозгу. Ну сколько можно напоминать ему об этом! Даже Мелфи в начале совместной жизни высказывала озабоченность по поводу их будущего... И виноваты ли они, что так сложилась жизнь?
Пока Антония меняла блюда, Фрэнк рассматривал обеих женщин, одна из которых хладнокровно вынашивала план убить другую, чтобы занять ее место. Он действительно верил, что хорошо знает их обеих. Тесс говорила о восьмистах днях. Что она точно сказала об этом? Неужели эта мысль уже давно владела ею? Несмотря на то, что это был первый серьезный разговор об их отношениях, вряд ли его концовка являлась импровизацией. Фрэнк терялся в предположениях. В течение своей жизни ему уже приходилось принимать решения, которым он внутренне противился, но убийство оставалось той абстракцией, которая принадлежала детективным романам и первым полосам дневных газет.
Подобного у него еще никогда не случалось в жизни. К его собственному удивлению, чудовищность этого предложения задела его меньше, чем тот факт, что это предложение сделала Тесс.
В пламени свечей огромного серебряного канделябра он рассматривал лицо своей жены. Ее усталые черты, с трудом скрываемые гримом, выглядели трогательными.
