Ловушка для чужого жениха - [17]

Ахилл намеренно хотел ее оскорбить и не скрывал этого.

Однако Валентина лишь удивленно выгнула бровь, словно его хамский выпад всего лишь ее позабавил.

– Это некрасиво с вашей стороны, – только и сказала она.

Ахилл сурово взглянул на нее исподлобья. В душе ему стало стыдно за свое поведение, хотя он ни за что бы не признался в этом. Она смотрела на него, как на расшалившегося мальчугана, который некрасиво себя ведет. Но он ведет себя так всю жизнь, и подобное поведение помогло ему обрести власть и влияние, построить свою бизнес-империю. И он не собирается меняться.

Как он позволил этой женщине обрести над ним такую власть? Как не заметил, что своими руками вручил ей веревку, на которой ему хотелось сейчас повеситься?

Так дальше не может продолжаться. Он должен положить этому конец.

Когда на борту самолета Ахилл понял, что Натали подменили, он решил, что это будет увлекательная игра, которая поможет ему немного расслабиться. Он был уверен, что поставит на место избалованную и капризную принцессу, не знающую, что такое работа, и наивно вообразившую себе, что она так нагло может дурачить самого Ахилла Касилиериса. Он думал, что отправит ее назад во дворец к титулованному жениху в первый же день.

Однако Валентина оказалась совершенно другой. Если она и была избалованна, что подразумевается самим ее статусом, то умело это скрывала. Как ни странно, она беспрекословно выполняла все его приказы, хотя и не всегда умело. Валентина никогда не отнекивалась от поручений, которые ей не нравились. Она не вздыхала и не строила гримас, подобно его другим сотрудникам, когда те думали, что он их не видит.

По правде говоря, она всегда пребывала в добром расположении духа, не в пример другим служащим, включая Натали.

Она не была идеальной секретаршей, что лишь усугубляло ситуацию. Будь она перфекционисткой, он, возможно, и уволил бы ее за малейший промах или игнорировал бы ее, несмот ря на ту игру, которую она вела. Но Ахилл никак не мог выбросить ее из головы.

А именно это он считал неприемлемым. Ахилл жил очень закрыто, никого не пуская в свою частную жизнь. Любовницы занимали в ней минимальное место. Он уже много лет не позволял мыслям о сексе появляться в голове, тем более контролировать его жизнь. Что для него секс, когда он может купить весь мир, если захочет. Да, плотские утехи могут быть приятными, но не более того.

Однако Ахилл не помнил, когда в последний раз просыпался среди ночи с бешено колотящимся сердцем, возбужденной плотью и мыслями о ней. И так продолжается каждую ночь с момента появления Валентины в его самолете.

Это уже граничило с одержимостью.

Ахилл не желал страдать от навязчивой идеи. Он всегда брал то, что хотел, а затем забывал об этом, пока не возникало следующее желание.

И у него не было ни малейшей идеи, почему он должен изменить себе на этот раз.

– Вы хотите мне что-нибудь сказать? – раздался рядом мягкий голос Валентины, вернувший его в реальность надоевшей вечеринки.

– Полагаю, я уже все сказал, – резко бросил он.

– Вы меня не поняли, – улыбнулась она. Издалека могло показаться, что они непринужденно беседуют, но ледяной взгляд ее изумрудных глаз говорил Ахиллу об обратном. – Я имею в виду ваше извинение. Вы готовы передо мной извиниться?

Он усмехнулся.

– Неужели я похож на человека, который извиняется, мисс Монэт? – стальным голосом спросил он. – Разве такое случалось за все время, что вы меня знаете?

– Человека, не умеющего извиняться, вряд ли можно назвать человеком, не так ли, мистер Касилиерис? – На этот раз она улыбкой попы талась замаскировать колкость своих слов. Но только усугубила ситуацию. – Конечно, я рассуждаю теоретически. Тем не менее я считаю, что не извиняются только те, кто опасается, что признание ими вины или правонарушения преуменьшит их значимость. Думаю, вы согласны, что это слабость.

– Тогда скажите мне, что я слабый и незначительный человек! – прорычал он, с удовлетворением наблюдая, как пульсирует жилка у нее на шее.

Ахилл не удивился, когда она быстро ретировалась, пробормотав какое-то извинение. Но его удивило то, что он позволил ей уйти.

«Не сейчас и не здесь», – промелькнуло у него в голове.

Поздним вечером, когда они возвращались с приема в его автомобиле под проливным дождем, Ахилл снова предостерег себя не действовать опрометчиво.

Вот опять.

Валентина сидела рядом и смотрела в окно. На ее губах играла едва заметная улыбка. Она удобно устроилась на широком мягком сиденье и думала о чем-то своем, не обращая на Ахилла никакого внимания, словно ехала в автомобиле одна и думала о совершенно посторонних вещах.

Это становилось невыносимым.

Ахилл не мог думать ни о ком, кроме Валентины. Мысли о ней прожигали насквозь, как кислота. Она, казалось, не замечала или делала вид, что не замечает, как действует на него.

Его руки пришли в движение, прежде чем он осознал, что делает, словно приняли решение за него. Не говоря ни слова, Ахилл обхватил ее за шею и притянул к себе.

Валентина оказалась легкой, как пушинка. Он усадил ее к себе на колени. Ее тело оказалось гибким и податливым. Мягкие округлости манили гораздо больше, чем он ожидал. От нее исходил дурманящий аромат. Она была теп лой и живой – воплощение настоящей женщины.