Ловушка для Артемиды - [7]

– Может, – подумав, согласился Румт. – До утра может. Но не дольше.

– А дольше и не нужно. Я, конечно, пофигист известный, но мне тоже интересно. Заинтриговал ты прямо меня.

– Чем же это? – удивился Румт. – Я же ничего по сути не сказал.

– Так тебе для этого и говорить было не надо. Достаточно, что такой человек, как ты, ради одного разговора сутки без остановки шагал ко мне от самого города. Ты ведь от города шел?

– От города, – подтвердил мут. – Только я не человек. Я мутант.

– А мне по фигу, – сказал Арт. – Все, давай спать. Вон тахта, ложись. Я рано встаю.

– Спокойной ночи.

– Куда она денется. Только свечи и лампу погасить не забудь.

С этими словами Арт Жес поднялся, взял один канделябр и вышел из комнаты.

Румт некоторое время прислушивался, как поскрипывают ступеньки лестницы под ногами охотника (усадьба была двухэтажной, и спальня хозяина располагалась как раз на втором этаже), затем задул свечи, прикрутил фитиль лампы, улегся на тахту и через полминуты уже спал крепким сном.

Он проснулся, как будто вынырнул из воды. Сразу открыл глаза и сел, оглядываясь. В комнату сквозь окно проникал робкий свет раннего утра. Солнце еще не взошло.

Половина пятого, определил по своим внутренним безошибочным часам Румт. Часа полтора-два вполне бы еще мог поспать. Ну, и что меня разбудило?

Он прислушался. И в доме, и снаружи было тихо. То есть совершенно.

Стоп. Румт спустил ноги на пол, встал, прошел к окну, распахнул двойные рамы и выглянул наружу.

Так и есть. Птицы. Куда, спрашивается, девались лесные птицы, которым давно пора проснуться и петь свои утренние песни? Чего-то испугались? Но в случае опасности подали бы голос собаки Арт Жеса, а они молчат тоже.

Румт прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Обычно он и сам мог учуять опасность издали не хуже, а то и гораздо лучше любой птицы или собаки, но сейчас не чувствовал ничего. Или… Да, кажется что-то есть. На востоке. Очень далеко, почти на пределе восприятия. Но, если, например, взобраться на соседний холм…

Румт налил в кружку холодного чая, выпил, обулся, захватил с полки в прихожей бинокль Арта и вышел на крыльцо.

Восток уже вовсю пылал всеми красками восхода, и с минуты на минуту должно было подняться солнце.

Румт огляделся. Странно, но собак он нигде не увидел. Спят еще, что ли? Он легко сбежал с крыльца, вышел за ворота и направился к возвышенности, расположенной в полукилометре к югу от усадьбы. Этот холм был первым в северных предгорьях хребта, за которым простирались цивилизованные территории под властью сестер-гражданок.

На холм Румт поднялся одновременно с солнцем.

Когда он остановился на вершине и обратил свой взор к востоку, светило только-только выползло полностью из-за края горизонта и теперь, в утренней дымке, сияло на краю неба, словно новенькая медная монета.

Здесь же, на вершине холма, мут обнаружил и всех трех собак Арт Жеса. Жуткие псины стояли в ряд и, не отрываясь, смотрели на восток. При появлении Румта они даже не повернули лобастых голов, и только одновременно качнули из стороны в сторону хвостами, как бы говоря: «С добрым утром, конечно, и все такое, но мы очень заняты, извини».

Не теряя зря времени, Румт поднес бинокль к глазам и отрегулировал резкость.

Вначале он не заметил ничего странного или необычного. Та же, местами холмистая, с разбросанными там и сям рощицами и отдельными деревьями равнина, тот же горный хребет, тянущийся почти точно с востока на запад или с запада на восток – кому как нравится…

Стоп, а это что?

У самого горизонта, на пределе видимости, происходило какое-то движение. Казалось, что шевелится сама земля, и это шевеление медленно, едва заметно, распространялось с севера на юг, к горам. И в ту же секунду, когда Румт догадался, что это такое, встающее на востоке солнце закрыла черная низкая туча.

Птицы!

Тысячи, нет сотни тысяч ворон (других птиц в той стороне, как совершенно точно знал мут, и не водилось), сбившись в невероятных размеров стаю, тоже направлялись к горам. Как и крысы с дикими собаками, стремящиеся по земле в том же направлении.

Румт опустил бинокль и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть темно-русую шевелюру взбирающегося на холм Арт Жеса.

– Вот ты где, – произнес вместо приветствия охотник. – О, и собачки с тобой. А я проснулся, гляжу – никого. И бинокля нет. Что тут у вас?

Собаки, увидев хозяина, интенсивно замахали лохматыми хвостами из стороны в сторону, показывая, что они тут, на страже, и очень рады встрече.

– Сам посмотри, – Румт протянул бинокль.

– Да я и так вижу, – Арт приложил ладонь козырьком ко лбу и посмотрел на солнце. – Вороны? Хорошенькая стая. Здоровенная. Прямо туча. Пожалуй, такой я раньше не встречал. К горам летят. Зачем, спрашивается?

– А по низу идут собаки и, думаю, крысы, – сообщил Румт. – Туда же, к горам.

– Дай-ка, – охотник взял бинокль, приник к окулярам и некоторое время молча оглядывал горизонт на востоке.

– Н-да, – озадаченно промолвил он. – Просто великое переселение зверей и птиц какое-то. Что им там делать? В горах жрать нечего.

– Если не считать людей, – тихо произнес Румт. – И в горах, и за горами.